"Клопс" и АНО "Музей городской жизни" продолжает рассказывать о проекте "Народный архив Калининграда". Проект реализуется с использованием средств президентского гранта.
Вашингтон — так назывался один из неформальных районов, на которые был поделён Калининград. Три "вашингтонца", Константин Ярков, Александр Костенко и Алексей Петрушин, вспомнили о том, чем было примечательно это место.
Топонимика
Почему Вашингтон? Никто точно не знает. Есть разные версии на этот счёт. Одна из них — район получил название благодаря руинам восстановленного впоследствии Историко-художественного музея на Нижнем пруду. Каким-то странным образом развалины немецкого городского собрания у горожан ассоциировались с американским Белым домом, расположенным, как известно, в Вашингтоне. Вот оттуда и пошло.
Была и другая версия. Связана она с довоенной гостиницей "Парк-отель", ныне это офисное здание на Сергеева, 2. По бытовавшей в шестидесятые годы легенде, у немцев эта гостиница называлась "Вашингтон" (на самом деле это не так).
В семидесятые годы прошлого века в неформальной жизни молодёжи советского Калининграда были очень популярны непатриотичные иностранные заимствования. Уважающий и продвинутый молодой калининградский человек эпохи 70-х никогда не сказал бы девушке: "Пойдём прогуляемся по Ленинскому проспекту". Он сказал бы: "Прошвырнёмся по Бродвею".
После 1976 года площадь Победы стала Сан-Бабилой. "Виноват в этом итальянский фильм "Площадь Сан-Бабила, 20 часов", показанный и на советских экранах. Фильм рассказывал об одном дне из жизни итальянских неофашистов, в конце концов совершивших двойное убийство. Вот такая романтика.
В том, что в неформальных названиях было много американизмов, виноваты калининградские моряки. Они привозили из рейсов красивую сверхмодную одежду и обувь, яркие пластиковые пакеты, алкоголь в нарядных бутылках и "жувачку". А ещё рассказы, в которых было полно всяких Санта-Крузов с Лас-Пальмасами.
Странные слова явно с английскими корнями были тогда в порядке вещей. Например, гопник был блэком или блэкухой, модный парень в брюках-клёш — хиппарь. Поэтому то, что на неформальной городской карте появился Вашингтон, абсолютно логично.
Точные его границы определить невозможно. Зато у каждого неформального района существовал свой логотип. Ими были исписаны стены домов, общественных и школьных туалетов, стёкла трамваев и автобусов, словно таким образом местные метили свою территорию.
Имелся логотип и у Вашингтона. Выглядел он примерно так: WS. Иногда к этим буквам дорисовывали расходящиеся в разные стороны лучи. На кафеле и стёклах оставляли надписи с помощью титановых стержней, которые воровали на заводах "Кварц" и "Факел". Нацарапанное таким стержнем убрать было уже невозможно, только закрасить.
География
Центром Вашингтонки была Тухолка — Нижний пруд. В шестидесятые — семидесятые годы водоём в самом центре города оправдывал своё неформальное название. Это был заросший деревьями и кустарниками пустырь вокруг вонючего и затянутого ряской озера. Среди зарослей и мусора встречались гранитные ступени, ведущие к воде, и останки фундаментов когда-то густо застроенного кёнигсбергского района.
Взрослые сюда не совались. Берега Тухолки стали резервацией для молодняка самого разного возраста, проживавшего на Пролетарской, Сергеева, Черняховского и части Ленинского проспекта. Не один калининградец научился на этих берегах курить, пить, играть в карты на деньги и правильно ругаться матом.
Развлечений на Тухолке было много. Например, "флот". Из подручных средств сколачивали плоты, на которых плавали среди ряски и дохлых кошек. Другое развлечение — тарзанки. Как можно выше к кроне деревьев привязывали украденные на стройках канаты, на свободном конце закрепляли палку. Получалось что-то вроде гигантских качелей.
"Вашингтонец" Александр Костенко, актёр Литературного театра, вспоминает, как зимой сорвался с такой тарзанки и провалился под лёд. Благо, что рядом был цех завода "Торгмаш", а рядом с ним — люк, из которого всегда валил горячий пар. Здесь "мореплавателям" можно было обсохнуть самим и высушить одежду. Даже зимой.
Быт и нравы
Другое развлечение — война. Старожилы помнят о драках район на район. Это старинная калининградская забава. Ещё первые советские переселенцы вспоминают, что всё время дрались. На танцах, двор на двор, улица на улицу, район на район. Главный повод всегда был один — они живут не на нашей улице (дворе, районе). И всё.
По одной из городских легенд, в начале восьмидесятых на Вашингтоне случилась драка между местными и примкнувшими к ним против объединённых отрядов врагов, большую часть которых составляли пацаны с Базы (примерно район улицы 9 Апреля). По словам очевидцев и их друзей, которые "сами там не были, но точно слышали", в побоище принимали участие двести человек с каждой стороны. Ну и милиции "немерено". Другое легендарное побоище между районами в памяти народной датируется 1992 годом. Тогда на Эстакадном мосту столкнулись объединённые силы Балтийского и Ленинградского районов. Пожалуй, это было последнее серьёзное столкновение район на район.
Во время уличных побоищ за ножи не хватались, но штакетины от заборов использовали. Как и пращи, при помощи которых пулялись во врагов вполне себе настоящими камнями. И поясные армейские ремни с латунными бляхами.
По давно сложившемуся ритуалу после больших драк по домам наиболее авторитетных вашингтоновских мужчин ходили с профилактическими беседами участковые. Смысл профилактических бесед был прост и доходчив: участковые объясняли авторитетным "вашингтонцам", что их не трогают, пока они присматривают у себя на районе за порядком. Среди авторитетных людей Вашингтона звучат знакомые мне с подростковых времён имена: Ляпа, гонявший на мотоцикле "Ява-100", боксёр Посреда, Сача, Потап и другие товарищи.
Благоустройство
Практически все вспоминают красную кирпичную крошку, которую брали на развалках. Красные дорожки были в сквере перед драмтеатром, в сквере перед памятником "Мать-Россия", у кинотеатра "Октябрь". Осенью во время дождей такие дорожки превращались в месиво. Поэтому подошвы советских кед "два мяча" в дождливую погоду всегда были кроваво-красные. Как рассказал один из вашингтонских жителей, до восьми лет он был уверен, что земля — это всегда ярко-красный цвет.
Ещё одно из детских воспоминаний о жизни на Вашингтоне: в пролетарские праздники, когда по Ленинскому проспекту шли демонстрации, в подъездах дежурили бабушки с вениками и швабрами. Бабушки гоняли "писунов". Во время демонстраций калининградцы часто "согревались", согревающее естественным образом просилось наружу, а туалетов не было. Как и всяких домофонов. Подъезды были открыты — заходи, когда хочешь. И товарищи демонстранты использовали подъезды не по назначению.
Достопримечательности
Как и многие другие здания в Калининграде, руины кёнигсбергского собрания внесли свой посильный вклад в развитие советского кино. Три недели здесь снимались "Двадцать дней без войны" Алексея Германа.
А в конце семидесятых на Вашингтонке появился Ми-26 — самый большой на тот момент транспортный вертолёт в мире. Его поставили возле Дома пионеров (сегодня Дворец творчества детей и молодёжи). До этого вертолёт стоял на территории ныне несуществующего Калининградского военного авиационно-технического училища, сокращённо КВАТУ. Училище готовило техников, поэтому курсантов в городе дразнили пингвинами. Потому что вроде птица, а летать не умеет. Вот от "пингвинов" Ми-26 на озеро и привезли. Вокруг него поставили деревянный детский городок с жизнерадостными гномами.
В вертолёте хотели сделать детский кинотеатр. Но здесь — очередная городская легенда. Старые самолёты и вертолёты использовали в качестве детских кинотеатров во многих городах. И вот в одном из таких случилось задымление. Эксплуатация подобных очагов культуры была запрещена по всей стране. А там и перестройка грянула. Вертолёт облюбовали бомжи и наркоманы. Они оторвали заваренную дверь, разбили окна. Деревянные резные гномы почернели и начали трескаться. В конце концов Ми-26 разобрали и увезли. Говорят, его сдали в металлолом за хорошие деньги.
Археология по-вашингтонски
Как только в районе начинали рыть фундамент для очередной пятиэтажки, "копаться" шли целыми дворами. В котлованах находили патроны, посуду, пепельницы, красивые пивные и винные бутылки. Иногда человеческие черепа. Найденную утварь безжалостно расстреливали из рогаток металлическими шариками. Иногда стреляли по черепам, но это была уже роскошь — черепами пугали девчонок.
Отдельная тема — патроны. Они разбирались, из них высыпали порох, который использовали в поджигах — самодельных пистолетах со стволом из тонкой трубки. Чтобы выстрелить из поджига, надо было забить порох в ствол, а потом поднести зажжённую спичку к отверстию на конце трубки.
Патронов и эрликонов — малокалиберных снарядов от зенитной пушки — в котлованах было много. Поэтому типичная вашингтонская история выглядит примерно так. Один пацан нашёл в котловане стройки эрликон и начал его разбирать. Пацаны в это время сели в карты играть, и чуваку с эрликоном предложили отойти. Он отошёл. Патрон взорвался у него в руках. Пацану сильно посекло лицо порохом. Повезло. Видимо, заряд был совсем старый уже. К сожалению, реальные истории не всегда заканчивались хорошо...
Чингачгук и его вашингтонские друзья
Немецкую посуду расстреливали в "тирах". В одном из дворов на Пролетарской тир устроили между гаражами, в месте, недоступном для взрослых. По мишеням стреляли не только из рогаток. Были ещё обрезанные с двух сторон лыжные палки. По своим из них пуляли белыми ягодами с кустов, растущих повсюду. Шарики засыпали в полость и с силой дули. По немецкой посуде и чужим из такой штуки можно было дуть гвоздём с обрезанной шляпкой. Было больно.
Но больнее всего били "зверобои". Они появлялись в каждом калининградском дворе после демонстрации очередного фильма про индейцев. Технология проста: из доски ножовкой выпиливался контур ружья с максимально ровной верхней поверхностью ствола. В задней его части устанавливалась деревянная бельевая прищепка, в передней в прорезях закреплялась тонкая резинка. "Зверобой" стрелял согнутыми проволочными скобками. Скобка зажималась в прищепке, резинка натягивалась на загогулину. При нажатии на прищепку "пуля" летела в цель. У хорошего "зверобоя" она могла пробить жестяной лист. "Зверобои" украшались индейскими орнаментами. Для этого использовались обойные гвозди, а рисунки наносились шариковыми ручками.
Ну и какой же индеец, тем более Чингачгук, без лука со стрелами? Вашингтоновские ветераны рассказывают, что как-то после выхода очередного фильма про индейцев в "Калининградской правде" появилась заметка: из-за нездорового увлечения стрельбой из самодельных луков с травмами органов зрения в больницы города обратилось пятеро — трое мальчиков, девочка и взрослый.
Прилетит вдруг Йен Гиллан
(от одного из авторов)
1979 год. Я в десятом классе. Осень, вечер. Мы встретились на скамейке во дворе дома, в котором располагалось кафе "Снежинка", оно же "Сугроб". Валера, Вова, Серёга и Саша — мы встречались на этой скамейке практически каждый вечер. Время мы проводили насыщенно и с пользой. Вначале покурили, потом пошли к "Сугробу", посидели на "жопорезке" — уличном ограждении, сваренном из труб. Там настреляли у знакомых, малознакомых и совсем незнакомых юношей "деськопеек". Потом купили бутылку портвейна "777", несколько плавленых сырков и пошли пить в яблоневый сад онкологического диспансера.
Серёга был страшным меломаном. У него и старшего брата дома были настоящие пластинки. АББА, Манфред Манн, "Кисс", "Роллинг Стоунз", "Ди Пёпл" — Серёга открыл мне мир музыки. В тот вечер Серёга рассказывал, что умельцы на барахоловке — "талоне" — научились переклеивать "яблоки" — круглые наклейки на пластинке с указанием исполнителя и прочего. То есть покупаешь, например, ELO в фирменном конверте, приходишь домой, ставишь пластинку, а там концерт Рахманинова...
Мы выпили. И начали шутить. Например, о том, что когда-нибудь в Калининграде состоится концерт Йена Гиллана. Вот прямо на площади Победы. И Йен Гиллан прилетит на этот концерт на вертолёте. Это было смешно. Потому что нереально. Скорее жизнь найдут на Марсе, чем Гиллан прилетит в Калининград.
Концерт Гиллана состоялся в Калининграде летом 1991 года на стадионе "Балтика". Я на этом концерте был. И конечно, вспомнил эти посиделки с портвейном в саду онкологического диспансера, расположенного на самом краю Вашингтона...
Проект "Народный архив Калининграда 1960–1980 гг." реализует АНО "Музей городской жизни" с использованием президентского гранта. Школьники, студенты и другие горожане под руководством историков, социологов, журналистов брали интервью у моряков, музыкантов, фарцовщиков, учителей, водителей трамваев, хорошо помнящих наш город тех лет.
Всего было взято около сотни интервью, собрана база уникальных фотографий из семейных архивов калининградцев, а также письма, документы и личные вещи. Всё это станет основой экспозиции будущего музея "Дом китобоя". Музей должен открыться осенью следующего года. Он расположится во дворе Калининградской областной научной библиотеки. Часть собранных материалов будет передана на вечное хранение в Государственный архив Калининградской области.
Об истории культовых калининградских мест читайте в материале "Клопс".