У областного комиссариата на ул. Тюленина в понедельник, 26 сентября, стоят десятки людей, среди которых и получившие повестки в связи с частичной мобилизацией, и их родные. Кто-то отворачивается, не желая комментировать ситуацию. Но некоторых корреспонденту «Клопс» всё же удалось вывести на диалог.
Первое, что бросается в глаза на подходе, — забор. По словам полицейских, он появился «в целях безопасности»: «Когда его установили — сегодня или вчера вечером — мы не в курсе. Наша задача — следить за порядком».
47-летняя Елена (имя изменено по просьбе собеседницы «Клопс») пришла с дочерью и 25-летним сыном, который получил повестку. Парень уже скрылся за дверью военкомата.
Женщина рассказывает, что последнее время перестала смотреть телевизор и читать Telegram-каналы. Сдерживая слёзы, Елена говорит: «Пришло такое время, нужно кому-то защищать Родину свою. Сын у меня патриот, отслужил срочку. Мальчик вырос. Он считает, что это его долг. Я как мама, конечно, жалею. При нём стараюсь не плакать. Теперь только молиться, чтобы приехали живые и здоровые, чтобы это всё побыстрее закончилось».
Поддержать ещё одного мужчину пришла целая семья — жена с грудным ребёнком на руках и родители обоих супругов. «Мужу 24 года, срочка была в 2016-м году. Повестка пришла в воскресенье, 25-го числа», — делится молодая женщина. Её мама подхватывает: «Мы вчера сюда приезжали, сказали, чтобы сегодня зять явился с вещами. Эмоции тяжёлые, всё на лице видно. Всё понимаем, но своих детей очень тяжело отправлять, невыносимо. Сами ничего не знаем — что потом, куда, зачем».
У военкомата в ожидании переминаются с ноги на ногу ещё две женщины: их мужья — коллеги, оба получили уведомления на работе. Лидия и Екатерина (имена изменены) утверждают, что супруги не попадают под первый разряд призыва, во-первых, из-за возраста, во-вторых, из-за отсутствия боевого опыта.
«Моему мужу 37, служил срочную лет 17 назад, как и многие. Уведомление пришло в пятницу, 23 сентября, в отдел кадров. Приехали сюда в субботу, нам выдали повестку, дали два дня на сборы. Нам страшно, ничего не понимаем. Находимся в подвешенном состоянии. Муж принёс справку в связи с хроническим заболеванием, теперь ждём, что решат», — вздыхает Лидия. Её слова дополняет другая: «Также проходил срочную службу, моему супругу 43 года. Может, оставят здесь. Мы сами ничего не знаем».
Владислав и его сын Андрей (имена изменены), которому пришла повестка, дежурят у военкомата с 08:20.
«Демобилизовался в 2019-м. Я связист в береговой части ВМФ. Повестку положили в почтовый ящик. Какие эмоции? Как только появились первые критерии мобилизуемых лиц, я прекрасно понимал, что подхожу — не прошло ещё трёх лет с момента демобилизации, плюс у меня востребованная военно-учётная специальность. Я знал, что повестка придёт, но не знал, когда», — уверенно говорит Андрей.
По словам молодого человека, к этому быть готовым нельзя: «Но, раз такое случилось, нужно откликаться на зов своей страны».
Отец поддерживает стремление сына: «Я рождён в Советском Союзе, служил срочную службу. С тех времён воспитан и приучен — раз Родина сказала «надо», значит, надо. Так же и сына воспитывал, он от армии не бегал».
Зайти внутрь Андрею удалось ближе к полудню.
23 сентября Ирине отдали повестку за 30-летнего сына: «Мы проживаем вместе, его тогда дома не было, поэтому взяла я. Это гражданский долг, принесли — надо идти. Конечно, переживаю, но никуда не денешься».
Парень проходил срочную службу в 2010-м: «Его отправили на Северный Кавказ. Получил статус участника боевых действий, но у него нет военно-учётной специальности».
42-летний калининградец, который в своё время также отслужил срочку, получил повестку в пятницу. Поддержать его пришли родные, в том числе гражданская жена. «У меня пятеро детей, но мы не расписаны. И как мне это всё тянуть?» — говорит женщина.
Другому бывшему срочнику, Артёму, вручили повестку лично в руки по месту прописки вечером 25 сентября: «Пока сложно сказать, никаких конкретных мыслей. Желания особо нет, но деваться тоже некуда».
Своего часа молодой человек также ждёт с 9 утра. К военкомату вместе с ним пришли друзья и коллеги. Их компания работает в сфере торговли медицинскими товарами.
«Артём является учредителем с правом решающего голоса. Любые изменения на фирме делаются через нотариуса. Если его заберут, непонятно, как нам быть», — говорит один из мужчин.
Мать и брат сопровождают 22-летнего Дениса (имя изменено): «Я демобилизовался год назад, за время армии ни разу не выстрелил».
«Какие могут быть у матери эмоции? Очень страшно», — немногословно комментирует мать Дениса.
Заразительная уверенность исходит от Евгения, который в 2005-2008 годах служил по контракту. Место службы и звание мужчина называть не стал.
«Едем Родину защищать. Родина сказала — надо. Мне, чтоб вы понимали, повестку принесли на старый адрес. Семья позвонила, я приехал сюда сам. Сейчас пришло время, чтобы стискивать кулаки и сжимать зубы. Никто из товарищей не спрашивал, зачем и почему. Так надо. Сейчас нечего рассуждать, необходимо действовать», — считает Евгений.
Рядом с ним — товарищи, действующие военнослужащие и офицеры запаса: «Какая бы ни нужна была помощь, мы всегда поможем. Он собрался, мы приехали поддержать его, хоть и находимся в разных местах».
