Белая: У меня не было целей и мотивов желать смерти новорождённому Ахмедову, мы боролись все

Обвиняемая в убийстве младенца в калининградском роддоме №4 Елена Белая выступила в суде и рассказала свою версию событий, произошедших 6 ноября 2018 года. Она отрицает, что приказала убить младенца. На заседании побывал корреспондент "Клопс".

По словам медика, после совещания она подошла к заведующей отделением новорождённых Татьяне Косаревой и узнала, что история и другие документы о рождении ребёнка не оформлены. 

Я спросила у Сушкевич, как прогнозы. Она сказала плохие: либо смерть, либо инвалидность. Я спросила Сушкевич, как нивелировать его состояние. Сушкевич сказала — никак, ибо надо было ещё в родзале предпринимать какие-то действия. Во время родов если капать магния сульфат, снижается риск ДЦП. Но это надо было делать ещё в родзале. Уже поздно. Заведующая никакого участия в его восстановлении не принимала. 

Мне опять звонила Грицкевич (главный врач регионального перинатального центра — ред.), спросила, как у нас дела. Я сказала, что плохо. Мать привезли к нам, а надо было вести в перинатальный центр. А сейчас перевезти нельзя из-за плохого состояния. 

Я была в ПИТе (палата интенсивной терапии — ред.), там было много людей. Запищало оборудование. Началась реанимация ребёнка. Я стояла за пеленальным столиком. Произошла остановка сердца. Сушкевич сказала, что нужен адреналин. Косарева подошла к шкафу, развела и ввела. Что конкретно — я не знала, и никто не мог проследить. Реанимация эффекта не дала. Сушкевич села заполнять бумаги, и мы разошлись, — рассказала обвиняемая.

Белая добавила, что Сушкевич не предлагала ввести магнезию ребёнку. 

Она только говорила, что надо было вводить ещё в родзале матери магний. Как можно было ввести шприц десятиграммовый магния? Он же больше ребёнка. У меня не было целей и мотивов желать смерти новорождённому Ахмедову, мы боролись все, за исключением заведующих: одной и второй. Доктора боролись за жизнь ребёнка. Я не знаю, кто удалял трубки из тела ребёнка", — заключила Елена Белая.

Во время допроса защита попросила включить видеозапись следственного эксперимента в роддоме, во время которого Татьяна Косарева давала показания. Ролик включили, чтобы Елена Белая рассказала свою версию событий. 

Это вход в ПИТ, он, к сожалению, в проходной комнате находился. Сзади манипуляционный стол, где разводятся препараты. Внизу ёмкость для печаток, холодильник. Реаниматолог справа. Слева помощник. Адреналин имеет две формы хранения. Пупочный катетер находился со стороны Косаревой. Выйти из палаты ПИТ мы просили других докторов, так как там было мало места. Косарева стояла так, как и на видео (в день смерти младенца — ред.). Она вводила препараты через пупочное окошко кювеза Было так: после анализов Сушкевич запищал монитор. Сушкевич начала оказывать реанимацию — непрямой массаж сердца — и попросила Косареву ввести адреналин. Я не видела, как Косарева подходила к шкафу и брала препарат. Сушкевич ей сказала ввести адреналин, а что Косарева ввела, я не знаю, и Сушкевич тоже. Я по ракурсу не видела. Косарева ввела препарат", — рассказала Белая. 

Продолжая допрос обвиняемой, прокурор спросил, с какого времени Белая занимала должность исполняющей обязанности главного врача роддома. Она ответила, что с 1 июня 2017 года. 

Прокурор: С кем вы разговаривали до пятиминутки? 

Белая: Встретила на лестнице Широкую (акушер-гинеколог роддома №4 Ирина Широкая — ред.). Она сообщила, что у Ахмедовой родился глубоко недоношенный мертворождённый ребёнок с экстремально-низкой массой тела. Затем я встретила Косареву, которая сказала, что родился тяжёлый ребёнок с нестабильной гемодинамикой. Я не знаю, зачем Широкая сказала, что родился мертворождённый ребёнок. На пятиминутке Кисель говорила, что родился тяжёлый ребёнок. Сушкевич уже была там (в роддоме, — ред.). 

Прокурор: Что вы делали после совещания?

Белая: Оставила Соколову и Косареву и просила сделать всё возможное для спасения ребёнка.

Прокурор: А что делали потом?

Белая: Хотела заняться документами и делами. У меня не получилось сосредоточиться, и я решила пойти в ПИТ и сходить к маме, чтобы поговорить о ребёнке. Я говорила о том, что ребёнок может умереть или стать инвалидом. Мои действия были продиктованы протоколом преждевременных родов — это документ, который рекомендует говорить с родителями и говорить о таких прогнозах. Сушкевич в ПИТе тоже была и не присутствовала в разговоре.

Белая: Я потом распорядилась дать матери успокоительное и ушла к себе в кабинет, вызвала врачей. Хотела конструктив. Моя фраза "переписываем историю" значила, что надо заполнить документ по правилам. Про антенатал — вырвана из контекста. Документы не были заполнены, и Соколова сказала, что можно заполнить и антенатал. Но я такого не предлагала никогда. 

Прокурор: Говорили ли вы Соколовой и Косаревой, что Ахмедова не понимает русский язык?

Белая: Не знаю. Но действительно и она, и сестра плохо понимали по-русски.

Прокурор: Как оказывалась реанимация новорожденного?

Белая: Анализ брался, сработал монитор, введение препарата Косаревой и непрямой массаж сердца, его делала Сушкевич. Реанимация длилась не очень долго. От десяти до 30 минут проводится реанимация новорождённых согласно закону. Далее Сушкевич оформляла документы. Фразу про 700 грамм уголька не слышала, это глупость какая-то. Доктор, который занят реанимацией, ему не до фраз. Про выпрямление младенца Сушкевич не говорила. А я не говорила, что трубки надо вытаскивать. Я не давала указаний и не вносила изменений в меддокументацию. 

По поводу истории "Куросуфа" я вообще не знаю. Журнал учёта — не основной документ. Его завела акушерка, наверное, для учёта. Я в журнал не вносила изменений тоже. Всё было переписано с целью дискредитации руководства роддома и чтобы скрыть дефекты оказания помощи. 

Я не говорила "делаем антенатал". Фраза вырвана из контекста, предоставили только фрагмент записи. Кисель меня три раза спросила, что ей говорить матери. Я сказала, что не знаю. И последний раз уже на эмоциях отвечала. Никаких прямых указаний идти убивать ребёнка я не давала. 

Со стороны Соколовой было крайне неприязненное отношение ко мне. Она очень болезненно относилась к моему назначению и. о. Зачем мне при человеке, который негативно ко мне относится, давать такие дикие распоряжения?!

Ранее в суде свою версию гибели ребёнка высказала заведующая отделением новорождённых роддома №4 Татьяна Косарева. Она рассказала, что Сушкевич ввела ребёнку смертельную дозу сульфата магния. Показания врача можно почитать здесь.