С годами у меня сложился свой рецепт счастья — здоровье и свобода. Другие ингредиенты — например, достаток и любовь — со временем становятся менее значительными, на мой взгляд.
Здоровый и свободный человек способен качественно работать, с интересом жить и принимать наиболее рентабельные и разумные решения для себя и своей семьи.
Здоровый и свободный человек ориентируется на собственные моральные устои, принимая при этом окружающих такими, какие они есть — со всеми их "глупостями и мелкими злодействами", как пел Окуджава.
Здоровый и свободный человек не претендует на истину в последней инстанции, не делает людям зла и не "причиняет добра", пока его не попросят об этом.
Наконец, только здоровый и свободный человек — это моя глубочайшая уверенность — способен вырастить здоровое, свободное и в итоге счастливое потомство.
Истерики последних месяцев, все эти синие киты, подозрительные жвачки, фейки про массовые самоубийства детей — это признаки того, что довольно большая часть населения имеет серьёзные проблемы и со здоровьем (в первую очередь психическим), и с внутренней свободой. Жизнь в постоянной истерике — так бы я охарактеризовала состояние и поведение немалой части родителей. Не замечать этого стало уже невозможным, что с этим делать — не знает никто.
Виноваты ли родители? Лишь отчасти. Все последние десятилетия люди рождались, росли, вставали на ноги в стране, которую адски лихорадило. Земля уходила из-под ног, рушилась империя, народ пытался свести концы с концами, открыть своё дело, а потом спасти его любой ценой от дефолта, бандитов и коррупции. Выросшие в конце 80-х — начале 90-х дети, одетые во что послал бог и польский кооператив, выкормленные стойкими матерями, способными растянуть килограмм говядины на две недели, стали взрослыми и нарожали своих детей. И, казалось бы, постоянная качка прекратилась, морская болезнь от постоянных социальных катаклизмов слегка отступила, но привычка жить в истерике осталась.
Жизнь закипела новыми возможностями, соблазнами, опасностями. Готовы ли оказались к ним мы, бывшие советские люди, воспитывающие людей XXI века? Каковы были наши представления о том, что не вписывалось в строившуюся годами нравственную матрицу? Позволялось ли нам свободно обсуждать то, что выходило за пределы привычного, безопасного, знакомого мира? И кто вёл нас по этим новым лабиринтам, по которым теперь должны пробираться наши дети? Мы, лишённые идеалов и ориентиров, сдуру становившиеся то либералами, то буддистами, то чёрт знает кем, не читавшие книг, потому что "надо было кормить семью", не смотревшие хорошее кино, чтоб не напрягать постоянно что-то калькулирующий мозг — что мы знаем о жизни наших детей, об их страхах, привычках, мечтах и желаниях?
Что мы знали о самоубийствах? Анна Каренина да Маяковский. Давно, далеко и не страшно. Дети, шагающие с крыш, никак не вписывались в нашу картину мира. Что делать, куда бежать? В городе полно кулинарных курсов, можно научиться рисовать, шить, стоять на голове и завлекать мужчин лёгким движением брови. Но курсов для родителей нет. Никто не проведёт мастер-класс на тему "Как поговорить с ребёнком, чтобы он всё рассказал, а я потом спала спокойно". Да и некогда, некогда, некогда…
Нервная мать, привыкшая лечить по интернету всю семью, лезет туда же в надежде найти причины своих призрачных страхов и догадок. Она затевает обсуждение в родительской группе в вайбере, сидит на форумах, а тут ещё учитель или тренер пришлёт СМСку с просьбой "провести работу с детьми" на предмет очередного пущенного по соцсетям слуха. Часто у распространителей фейков нет злого умысла — люди оглушены огромным количеством информации, их собственный внутренний фильтр давно засорился.
А "провести работу" — это у нас завсегда с радостью, ещё со сталинских времён. Усадить, направить лампу в глаза и прошипеть: "Ну, выкладывай, чем ты там занимаешься в своих интернетах?". Потом запретить гулять, общаться во "ВКонтакте", и вообще лучше сразу изъять компьютер. Чтобы ребёнок уже окончательно возненавидел и свою семью, и всю эту жизнь. Отобрать у него его свободу кажется нам оптимальным способом обеспечить его безопасность. Примерно так же поступают и на государственном уровне, по кусочку урезая свободу мнений и свободу слова в СМИ. Как будто от того, что мы перестали открыто говорить о детских суицидах, их стало меньше.
Свобода в принципе не является для нас абсолютной ценностью, поэтому её так легко у нас отобрать. Но лишь здоровый и свободный человек, даже маленький, даже растущий, даже совсем юный, способен по-настоящему ценить свою жизнь. Ибо он счастлив. А счастливому человеку нет надобности делать шаг с крыши.