В Калининграде в очередной раз запретили проведение гей-парада. Администрация Калининграда доходчиво объяснила московскому ЛГБТ-активисту Николаю Алексееву, что такое мероприятие может нанести заметный ущерб психике и нравственности несовершеннолетних, которые случайно увидят в парке людей с плакатами, и суд Центрального района с горвластями вполне согласился. Действительно, дети всё-таки главное.
В этом контексте особенно жаль европейских детей, которые вынуждены наблюдать геев, не скрывающих своих наклонностей. По улицам Праги и Берлина, Мадрида и Рима прогуливаются за ручку мужчины и целуются сидящие на скамейках женщины. Естественно предполагать, что такие зрелища ребятишек существенно развращают, заставляют думать о гомосексуальности и в конце концов подталкивают к реальному пороку (ведь что такое однополая любовь, как не порок?).
Ради сохранения детской нравственности можно пренебречь и такой условной ценностью, как уважение к другой личности. Посмотрим на ситуацию здоровыми российскими среднестатистическими глазами: выделяться склонны люди несчастные, неприкаянные — именно они становятся буддистами, вегетарианцами, гомосексуалами, путешественниками и прочей шушерой, скитающейся в лабиринте собственных сбитых установок. Среди граждан прочно укрепилось мнение, что это всё поганая западная мода, а в СССР никакого гомосексуализма не было, потому что за это сажали, и неча.
Правда, есть прослойка колеблющихся. Они не против, чтобы геи творили свои дела за закрытыми дверьми. Главное — чтобы это никак не демонстрировалось. Потому что когда по улице идёт розовощёкая смеющаяся упитанная гетеросексуальная семья (или даже подвыпившая, скандалящая, с замусоленными ревущими детьми гетеросексуальная семья) — это хорошие ценности, наши. А когда по улице идёт гомосексуальная семья, то будь она сколь угодно розовощёка и упитанна — нынешнему российскому сердцу (привыкшему болеть за соседей больше, чем за себя) это противно по сути. Гражданину тяжело принять, что кто-то живёт согласно своим отличным от его склонностям и установкам. Если человек в постели ведёт себя неверно, то и в жизни наверняка опасен.
В целом такие представления сформированы отчасти обширнейшим влиянием тюремной культуры: эта примета зэковского мира — такая же, как трикотажная шапочка на самом затылке, — поразительно прочным образом вошла в ежедневную жизнь наших сограждан. Есть люди, которые, живя на воле, считают необходимым следовать определённым животным правилам — а там натвердо установлено, что хуже гея человека нет. С другой стороны в бой с ЛГБТ вступают христианские нормы — вернее, то, как их понимает современный россиянин, кушающий мясное три раза в день круглогодично и не помышляющий о браке, пока не припрёт, но истово крестящий своих деток и презирающий богопротивных гомосексуалов.
Есть ещё жадное, больное, сводящее с ума любопытство: а как у них, как они это делают-то? Не так, как люди, тьфу... В жизни среднего гражданина мало что, кроме ежемесячной выдачи зарплаты, происходит: начальник-стервец, жена-пила (или муж-козёл), дети-троечники. Одна отрада — телевизор. Реалити-шоу поглядеть. И чужая жизнь воспринимается как роскошное реалити-шоу, в которое всунуть наморщенный нос и можно, и нужно, и своё ценное мнение выразить допустимо и необходимо.
Наконец, боязнь инаковости в народных массах распространена вне зависимости от нации. Это — домашнее, животное, тёплое, исконное и инстинктивное, выше разума и прежде опыта, это — страх перед чужим (будь чужой другого цвета, веры, происхождения или — пожалуйста — сексуальных предпочтений). Правда состоит в том, что врач, учитель, кондуктор, продавец, коллега за соседним столом или станком может оказаться геем. Гражданин обычно не представляет, сколько раз за день он контактирует с представителями ЛГБТ. И это страшно.
А страх по отношению к сильнейшему оборачивается желанием спасаться, а страх перед слабейшим — желанием уничтожить. И вот среднестатистические — и гордые этим — молодцы начинают с удальцой фантазировать, как они достанут свои нагайки да вилы (видимо, припасено за шкафом) и собственноручно разгонят весь этот заднеприводный сброд.
И ведь разгонят. Конечно, большинство диванных воителей увязло в мягких подушках настолько глубоко, что и не встать. Но отдельные, с особливо сильной установкой "свой-чужой", пошли бы. Они бы побили всех этих собравшихся, заставили бы их умыться кровавыми слезами во славу Родины и нравственности, показали бы, кто тут мужик, а кто сопля в подкатанных штанах.
Они бы, они бы... Но гей-парада в Калининграде не будет. Правовыми методами этого не добиться, неправовыми это осуществить опасно и невозможно. К счастью.
Есть такой отличный сербский фильм "Парад" 2011 года — про вояку и настоящего мужика, который однажды что-то понял и вписался за этих, которые в его мире находились ниже всех, которых надо только бить и презирать. Но искусство только подражает жизни, а Россия больше никому не подражает — она шагает своим путём, и гей-парадам, и прочим либеральным ценностям на этом пути места нет.