На карте крошечный греческий остров Кос напоминает собаку с задранной вверх мордой. Её нос упирается в турецкий курорт Бодрум, до которого морем всего 12 км. Каждый день с Коса отчаливают десятки корабликов с туристами, плывущими поглазеть на древние развалины и накупить дешёвых тряпок на бодрумском базаре. И каждый день им навстречу с турецкого берега плывут резиновые лодки, битком набитые черноглазыми невесёлыми людьми. Тарахтят одноразовые моторчики на батарейках, волны и дождь заливают судёнышки, мокрые матери прижимают к груди мокрых молчаливых детей. Оставив за спиной сотни километров, они плывут навстречу неизвестной судьбе, молясь Аллаху и фрау Меркель.
На Кос мы отправлялись во второй раз, и, узнав о нашей поездке, друзья делали большие глаза: "Куда-куда? Там же сплошные сирийцы!" Рассказывали страшилки о том, как беженцы оккупируют лежаки на пляже, как моются в гостиничных бассейнах и пристают к туристам, а те кормят их бутербродами с сыром.
Вернувшиеся с Коса в сентябре знакомые утверждали: беженцы есть только в центре города, у порта, ведут себя смирно, по пляжам не бродят. И мы стартовали из Каунасского аэропорта 15 октября, "Боинг" взял курс на бирюзовые воды и оливковые рощи Коса.
Наш отель располагался на самом носу "собаки". Прямо напротив — белые домики Бодрума. Вокруг — опустевшие уже гостиницы, кафешки и магазины с остатками сувениров. Вечером не встретишь ни души, разве что одинокий турист лениво крутит педали велосипеда. В огромном отеле всего 160 душ плюс обслуга. Из секьюрити мы видели только кудрявого толстяка, похожего на стареющего итальянского тенора, и меланхоличного тощего парня с орлиным носом. А ну как нагрянут сирийцы, а тут мы, сомлевшие от солнца и греческого вина?
По ночам мои попутчики вглядывались в темноту, пытаясь уловить момент, когда на берег десантируется очередная команда беженцев. И что вы думаете — дождались! По словам очевидцев, лодка пристала к берегу глубокой ночью, были слышны крики "Аллах акбар!", но в темноте было трудно кого-то разглядеть. Однажды три силуэта, выпрыгнув из лодки, пронеслись по территории отеля и выскочили в город.
На пляже мы находили брошенные спасательные жилеты, сдутые лодки, мокрую одежду — следы чьей-то кочевой несчастливой жизни. На память приходили жуткие истории про мёртвых младенцев, выброшенных на берег…
"Тонут, тонут, — качал головой Эдик, владелец небольшого армянского ресторанчика в самом центре Коса. — Летом по 15-20 человек… Они же экономят на всём, в лодку на 10 человек садятся 20, сидят в воде. И на жилетах экономят. Женщины у них носят длинные пальто даже в 40-градусную жару. Перевернётся лодка — им не выплыть".
Эдик, живущий на Косе уже 15 лет, в курсе всех местных сплетен и новостей. Мы с ним познакомились ещё в прошлый приезд, когда вместе отмечали День Победы, — как бывшие советские. Рассказывает, как однажды беженцы 12 часов добирались через 12-километровый пролив между Турцией и Косом.
"У них ничего не было — ни мотора, ни вёсел. Гребли руками, — он приносит кофе и продолжает: — А вообще, Кос им неинтересен, все стремятся в Германию".
По словам Эдика, сирийцы, бегущие от войны, составляют меньшинство мигрантов. При этом все они образованные люди — врачи, инженеры, учителя. "Очень воспитанные, приветливые, — говорит Эдик. — В очереди у меня стояли летом за жареной курицей. Всегда улыбаются, не шумят, не толкаются. А какие богатые! Я ни в одном сезоне не собирал столько пачек 500-евровых купюр! Но в основном едут не сирийцы, а афганцы, пакистанцы, иранцы. Ой, отовсюду едут, — машет рукой Эдик. — Из Бангладеш даже! И в основном мужчины, женщин мало. А однажды я даже террористов из ИГИЛ (признана в России террористической и запрещена) кормил. А что вы удивляетесь? Пришли ко мне трое. У одного очки были такие интересные, с красными дужками. Очень интеллигентные люди, ели ножом и вилкой. А потом в новостях показали, как задержали террористов, и я его сразу узнал по очкам этим!"
Каждый день перед Эдиком и другими местными, как в театре, разыгрывается новый спектакль: то Абрамович встанет на рейде на своей яхте ("Катался по острову на велосипеде. Вокруг 20 человек охраны, официанту в рыбном ресторане 500 евро дал на чай", — комментирует Эдик), то Майкл Дуглас дефилирует по улочкам. А теперь всё больше драма — огромные массы людей перемещаются по свету, как перелётные птицы, разбивают палатки у подножия старой крепости и терпеливо ждут, когда полиция проверит каждого и выдаст нужную бумагу для отправки в "большую" Европу. "Врачи без границ", Красный Крест и множество других волонтёров ежедневно берут анализы, лечат заболевших, раздают горячую еду и воду и во всём помогают жителям палаточного городка.
Однажды, путешествуя вдоль побережья на велосипедах, мы заметили вдали лодку, которая тарахтела через пролив. Помчались на берег встречать. Около двух десятков черноволосых людей выбирались на берег, снимали жилеты, переодевались, вытаскивали небольшие сумки. Среди них — две женщины и несколько детей.
"Who speaks English?" Из толпы вышел худенький симпатичный парнишка, представился — Амир. Рассказал, что он из Афганистана, добирался сюда через Стамбул, надеется попасть в Германию. "Но ведь у вас нет войны, зачем едете в Европу?" — спросила я. "Война рядом, — ответил Амир. — Очень опасно". По его словам, на родине он немного учился и много работал, штудирует английский. Возможно, у него есть будущее на новом месте. Я искренне пожелала ему удачи, ведь он не виноват, что родина его бедна и вечно на краю войны...
Местные жители говорят о мигрантах без особых эмоций. "Мусорят много, — говорит хозяйка небольшой лавки, — в отелях жить не хотят, деньги экономят, в туалет ходят на пляже". В её словах нет злобы, греки вообще народ добродушный и не слишком заморачивающийся ни на своих, ни на чужих проблемах.
Островитяне привыкли к приезжим. Население Коса — около 50 тысяч, туристов бывает около 1,5 млн. А есть ещё местные цыгане, которые живут в горном посёлке и клянчат деньги на улицах. Ну и теперь вот беженцы. Ничего, подвинемся…
С Мухаммедом — марокканцем по происхождению, много лет живущим в Голландии и прилетевшим отдохнуть в нашем отеле, мы разговаривали о большой трагедии, разыгрывающейся на наших глазах. Он говорит, что ему жалко всех этих людей, судьба переселенца не мягкая булка, а чёрствая горбушка. Родные Мухаммеда тоже когда-то перебралась в Европу, как и семьи других наших знакомых — сибиряков, живущих под Роттердамом и немецким Оснабрюке. Стоматолог Наташа, родившая в Голландии двоих сыновей, и маникюрша Лена, мама троих детей, говорят о приезжих с ужасом.
"В нашей деревне столько теперь их — проходу нет! Гребут всё бесплатно из магазина. Глазеют на наших девчонок. Ведут себя развязно, страшно за дочь", — ужасается хорошенькая блондинка Лена. По её словам, русские немцы потянулись назад, в Россию, и будто бы даже стоят в очереди на получение бумаг. "А что — если так будет продолжаться, и мы поедем", — решительно говорит Лена.
"Куда они все прутся? — её муж Саша более решителен в выражениях. — Что, у вас война? Так идите и защищайте родину. А то побросали все жён и детей и в Европу сбежали".
"А ты видел, с какими они все телефонами? — вторит русский голландец Алексей. — У меня простенький "Самсунг", а они все с айфонами. Тоже мне беженцы!"
По словам Эдика, армянина из Грузии, этим летом он нашёл для себя новое развлечение. "Вижу, что пришли две компании немцев, подойду и подброшу им фразу про беженцев, — рассказывает хитроумный трактирщик. — И начинается словесный пинг-понг: да они такие, они сякие…"
Калининградка Надя подхватывает тему: "А мы однажды в Германии видели демонстрацию, там несли лозунги "Меркель — в Сибирь, Путин — в Берлин!"
Как справится Европа с новым испытанием, к которому, как выяснилось, была абсолютно не готова? Вряд ли кто-то знает об этом. А пока, заплатив по 1500 евро за трансфер, плывут на маленький тихий Кос черноглазые молчаливые люди, чтобы раствориться в невеликих европейских просторах, навсегда изменив жизнь своих новых соседей…
