Доктор наук, профессор Гёттингенского университета им. Георга Августа Петер Шульце рассказал корреспонденту «СК», почему Россия и Германия не смогут друг без друга, и ответил на ряд злободневных вопросов о политическом курсе Москвы.
Навальный, Сноуден и власть масс-медиа
– Как вы оцениваете приговор Алексею Навальному?
– Я не знаю, обоснован ли с юридической точки зрения приговор. Если да, то Навальный должен быть осужден. Но тогда нужно вынести приговор и некоторым госслужащим, которые нанесли еще больший ущерб. В Европе действует практика денежных штрафов или условных сроков. Поэтому я думаю, что 5 лет – это слишком жесткий приговор, который не пропорционален реальной вине. Все это наводит на мысль, что идет охота на несогласных. Ведь получается, что при совершении аналогичных преступлений оппозиционеры виноваты больше, чем сторонники власти. У каждого народа есть чувство справедливости, и когда происходят процессы над протестующими, симпатии граждан на стороне обвиняемых. Если этот приговор не отменят, то Кремль потерпит поражение, потому что Навальный станет мучеником в глазах граждан.
– Почему Германия не дала убежище Эдварду Сноудену?
– Высокопоставленные немецкие политики, в том числе президент Йоахим Гаук, призывали Ангелу Меркель предоставить Сноудену убежище в Германии. Но она не смогла этого сделать, потому что у нас есть договор об экстрадиции с США. Отношение к Сноудену в Германии позитивное. Я надеюсь, что эта ситуация не будет использована Россией в собственных интересах, ведь то, что сделал Сноуден, достойно глубокого уважения.
– Год назад вы отмечали, что негативное освещение российской политики в немецких СМИ не влияет на мнение простых граждан. Изменилась ли ситуация сейчас, после дела Pussy Riot и приговора Алексею Навальному?
– С 2004 года российская власть негативно освещается в немецких СМИ. Это не может не влиять на общественное мнение. В последнее время я вижу, что обычно позитивное мнение о России в целом и негативная оценка политического руководства страны смешиваются. Негативный фон пронизывает все, что касается России. Это результат работы немецких СМИ. Я считаю, что масс-медиа поступают неправильно, сознательно концентрируясь на скандалах и проблемах только потому, что это продается лучше, чем объективная картина. Если репортер напишет материал о том, что Россия меняется, что есть позитивные тенденции, его статью никто не будет читать. А разогнанные оппозиционеры и похищенные дети – это сенсация, которую можно продать. Западные СМИ сделали из Путина злодея, и они уже не могут заявить, что на самом деле он не так уж плох. Получается, что журналисты смотрят на Россию через определенную призму. Неконтролируемая власть СМИ – наша проблема.
Большая политика и экономика
– Почему эксперты говорят об охлаждении в российско-германских отношениях?
– Еще в 2010 году все было в порядке. И сейчас, если говорить об экономическом сотрудничестве, наши отношения развиваются. Когда Владимир Путин был в Ганновере на промышленной ярмарке, он подтвердил, что торговый оборот двух стран составил почти 100 миллиардов евро. Действительно, Германия – главный торговый партнер России в ЕС. В последнее время наши страны сблизились по некоторым внешнеполитическим вопросам, например по Сирии. Визовый вопрос рассматривается, быть может, не так быстро, как хотелось бы российской стороне, но сделано все, что возможно. Но это не суть проблемы.
Охлаждение началось осенью 2011 года, когда немецкие политические элиты, в том числе и Ангела Меркель, были разочарованы тем, что Дмитрий Медведев не выдвинулся на второй президентский срок. Во-вторых, Германия была обеспокоена манипуляциями с результатами выборов в декабре 2011-го. В-третьих, Кремль не смог наладить диалог с протестующей молодежью и интеллигенцией. Нам не всегда понятны решения российской власти, потому что европейские политики ведут себя с протестным движением несколько иначе. Это особенно заметно, когда сотни тысяч манифестантов выходят на улицы Франции, Португалии или Греции. Полиция держится в стороне, и никто не ущемляет права протестующих. Последней каплей стал закон об иностранных агентах, который затронул немецкие организации в России, например Фонд Конрада Аденауэра. Это не могло не вызвать большого резонанса, поскольку наши НКО со времен Горбачёва никогда не вмешивались в российскую политику. Они пытались предложить опыт, который есть у Германии и Восточной Европы. Примет этот опыт российская сторона или нет – ее дело. Но теперь российские НКО, которые сотрудничают с Германией, боятся попасть под закон об иностранных агентах. У многих сложилось впечатление, что российская сторона не всегда знает, что делает.
В этой связи можно смело сказать, что отношения между Ангелой Меркель и Владимиром Путиным не очень хорошие. Я надеюсь, что ситуация изменится после парламентских выборов в Германии в сентябре этого года. Если возникнет коалиция христианско-демократической партии и социал-демократов, то динамика российско-германских отношений будет положительной.
– Если возникнет кризис российско-германских отношений, как это отразится на ЕС?
– Если Россия политически «потеряет» Германию, это приведет к тому, что Москва больше не будет прислушиваться к голосу европейской политики. Экономическое сотрудничество с ЕС будет развиваться, а политическое – нет. Это будет фатально для Европы. Потому что есть проблемы, которые мы не сможем решить без России. Что будет, если начнется политический перелом в Белоруссии? Если случится экономический коллапс на Украине? Если начнется война в Нагорном Карабахе? Невмешательство ЕС и России приведут к новой Сирии. Кризисные ситуации нужно решать вместе. Но это будет невозможно, если Москва отвернется от Европы и если ЕС не поймет, что Россия не хочет жить по указке европейских политиков. Поэтому Брюссель не должен грозить пальцем Москве, а Россия должна соблюдать договоры в рамках Совета Европы, например Европейскую Конвенцию о защите прав человека.
– Каковы политические перспективы Евросоюза?
– Европа теряет свой политический потенциал, и никто не знает, как будет выглядеть Евросоюз через 10 лет. Возможно, это будет несколько ключевых европейских государств, политически и экономически интегрированных друг с другом, таких, как Бельгия, Нидерланды, Франция, Австрия, Италия и Германия. Может быть, будет четкая иерархия с центральной общеевропейской властью. Не исключено, что ЕС разделится. Но одно я могу сказать точно, политическое сознание во многих европейских странах уже дошло до понимания, что в одиночку мы не справимся с проблемами современности. Конечно, заметно, что националистические лозунги становятся все популярнее, но они связаны скорее с критикой европейской бюрократии. Разделение Европы – это ее смерть.
Справка "СК"
Петер Шульце родился в 1942 году. Учился в Свободном университете Берлина, Лондонской школе экономики и политических наук и Стэнфордском университете (США). Доктор политологических наук, профессор. С 1992 по 2003 г. – директор Фонда им. Ф. Эберта в России. Приглашенный лектор Международной летней школы БФУ им. И. Канта «Юридические и политические вопросы международного сотрудничества между Россией и ЕС».