В Калининграде побывал известный кинорежиссер Егор Кончаловский. Наш город он посетил в рамках Международного форума библиотек, приуроченного к столетию его знаменитого деда – Сергея Михалкова. Корреспондент «СК» побеседовал с внуком патриарха советской литературы для детей об этой самой литературе и не только.
О литературе и аудитории
– Егор, существует ли сегодня такое понятие – «детская литература»?
– Знаете, вопрос вполне логичный. Сегодня в мире, в котором смотрят на жизнь сквозь призму финансов, где приоритет – прибыль, жанру, не рассчитанному на широкую аудиторию, коммерческого успеха ждать не приходится. А аудитория по определению не массовая – только дети. По той же причине, кстати, не снимается детское кино. Поскольку сегодня главная аудитория кинотеатров – тинэйджеры и молодежь, соответственно и репертуар – огромное количество так называемых молодежных комедий. Все по той же причине не вышла на большие экраны соловьевская экранизация «Анны Карениной», зато все увидели «массовую» версию с Кирой Найтли. Поэтому, говоря о детской литературе, остается лишь кивать на «нетленки» типа «Дяди Стёпы», написанного моим дедом.
– А вам не кажется, что для сегодняшних детей слово «милиционер» звучит достаточно двусмысленно? И многие гораздо легче откликнулись бы на название типа «Дядя Стёпа – функционер»?
– Моя дочка с удовольствием читала «Дядю Стёпу». Но при этом она отдает себе отчет, что далеко не все дяди милиционеры так благородны, как прадедушкин персонаж. Доброе искусство – это всегда прекрасно. Зато мы всячески ограждаем ее от мультиков со страшными трансформерами, зомби и прочими упырями.
– Но ведь в детской литературе всегда страшилок хватало – хотя бы братьев Гримм вспомнить.
– (Смеясь). А вспомните леденящую кровь историю про кузнечика, как там – «Не думал, не гадал он, никак не ожидал он такого вот конца», а хотел ведь дожить до старости. А если серьезно, детское искусство может быть страшным, но при этом трогающим душу. А все эти мультяшки – они холодные, синтетические какие-то.
О кино и семейственности
– Давайте о вашем кино поговорим. Что вас побудило снимать в жанре экшн?
– Нравится мне этот жанр. И потом, нравилось быть первым. Ведь тогда, в 1990-е, эта ниша в русском кино была почти не заполнена.
– Но если голливудские актеры заточены на этот жанр, насколько органично его осваивали наши, тем более тогда, 20 лет назад, когда вы снимали первого «Антикиллера»?
– У меня снимались Ульянов, Белявский, Шакуров. Они отлично справились с задачей. Да, наши не больно-то любят бегать и заниматься спортом, но сыграть крайнюю и всепобеждающую жестокость – это всегда пожалуйста! (Смеется). На данном этапе мне экшн поднадоел, и я с удовольствием продюсирую картины о любви. Например, «Москва, я люблю тебя». Или «Сердце мое – Астана». Там снималась моя мама. И я не притягивал это за уши только потому, что это моя мама, просто в материале о Казахстане она смотрелась абсолютно уместно.
– Вам ближе камерная тональность вашего отца Андрона Кончаловского или пафосная вашего дяди Никиты Михалкова?
– Конечно, мне ближе стилистика отца, чем имперские творения Никиты. Особенно люблю «Романс о влюбленных», «Сибириаду», «Поезд-беглец» и «Любовников Марии».
– Но ведь и Никита Сергеевич в свое время снял такие шедевры, как «Раба любви», «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Пять вечеров». Отчего, по-вашему, с ним случилась метаморфоза?
– Мне трудно определить причину. Быть может, сказалась свойственная ему амбициозность, и потянуло на монументальность. А на самом деле он мастер камерного кино. И это гораздо более его сильное место, чем пафосные блокбастеры. В своих прежних фильмах он тоньше, достоверней, убедительней. И он стал всенародно любимым Михалковым на этих картинах, а не на «Цитадели». И тем не менее все эти размашистые полотна – все-таки фильмы большого режиссера.
– В последние годы на Никиту Сергеевича обрушилась массированная критика. Как он держит удар?
– (Смеется.) Да он без этого бы жить не смог! Конфликтная ситуация – это его стихия и энергоподпитка. А вообще, я его всегда поддерживаю, потому что считаю, что в некоторых вопросах семейственность важнее, чем своя точка зрения.
Об артистах и корнях
– Очевидно, этот же принцип срабатывает, когда вы снимаете в своих фильмах Любовь Толкалину?
– Да, Люба снималась в большинстве моих фильмов – ей грех жаловаться в этом смысле. А вообще нам с ней нравятся совершенно разные фильмы, ей – мелодрамы об изломанной женской судьбе, а меня интересует изломанная мужская судьба. Вы знаете, про русских артистов говорят, что они болеют тремя болезнями — «звездочка», «белочка» и «жабочка». Это очень верно. «Жабочкой» и «белочкой» Люба точно не болеет, но при этом с ней непросто, потому что она капризна. А со мной этого не проходит, поскольку у меня восточный менталитет.
– Иными словами, деспот?
– Ну, в какой-то степени не без того. Хотя на самом деле все сложнее. Ведь сильный пол сегодня – это уже женщины. Еще чуть-чуть, и они станут совсем сильным полом. Мне кажется, что феминизм и женская эмансипация – самый опасный и необратимый шаг к закату цивилизации.
– А кто из клана Михалковых – Кончаловских оказал наибольшее влияние на ваше мировоззрение?
– Вы знаете, период становления проходил у меня в других условиях, нежели чем и у того, и у другого. И сформирован я не взглядами отца, или взглядами матери, или взглядами деда, или взглядами Никиты. Я сформирован другими совершенно взглядами. Во-первых, я наполовину казах, у меня восточная и мусульманская, если хотите, составляющая. Во-вторых, я советский человек — вырос, стал взрослым и отслужил в армии при советской власти. Отец не служил, а на меня армия очень повлияла. В-третьих, я православный. Но воспитывался в протестантской традиции — образование я получил на Западе, в Англии, и могу сказать, что философия протестантизма мне ближе, чем философия православия. При этом во мне есть азиатчина и советчина.
Так что я не могу сказать, кто мне ближе: Андрей Сергеевич или Никита Сергеевич. Я не разделяю прекраснодушия и трепетного отношения к России, которое присутствует у Никиты. Я, мягко говоря, не в восторге от того, что происходит в нашей стране. Равно как не разделяю скептицизма, который присущ отцу относительно России, и его восторга по поводу западной культуры. Я очень люблю свою страну и не поехал в Америку после Кембриджа, как планировалось, потому что в гробу ее видал, она мне не нравится. Я вернулся в Россию, чем несказанно расстроил отца. Как ни пафосно это звучит, но я хочу, чтобы именно здесь жили мои дети и внуки.
Справка "СК"
- Егор Кончаловский родился в семье кинорежиссера Андрея (Андрона) Михалкова-Кончаловского и казахской актрисы Натальи Аринбасаровой.
- Служил в армии в кавалерийском полку при киностудии «Мосфильм».
- Окончил Кенсингтонский бизнес-колледж в Лондоне, защитил диплом магистра истории искусств в Кембриджском университете. По образованию искусствовед, специализировался на творчестве Дюрера и Рембрандта.
- Одновременно работал ассистентом режиссера у отца на картинах «Танго и Кэш», «Гомер и Эдди», «Ближний круг».
- Как режиссер телерекламы снял около 150 роликов (знаменитое «толстый-толстый слой шоколада» до сих пор у всех на устах).
- Одним из первых в России начал снимать боевики.
- Женат на актрисе Любови Толкалиной.
- Воспитывает дочь.