В этимологии слова «тоталитаризм» лежит понятие тотального или всеобщего. Рассматривая тоталитаризм как общественное явление, а значит, как эффективный способ мотивации общества, логично обратиться к иерархии потребностей Маслоу.
В основе теории Маслоу лежат две базовые ценности, от обладания которыми зависит физическое выживание индивида: удовлетворение физиологических потребностей и необходимость физической защиты. Третья важнейшая потребность, вероятно, происходит из коллективного прошлого человечества и представляет собой модификацию потребностей второго уровня: признание индивида сообществом, защита и помощь сообщества.
Тоталитарная идеология естественным образом апеллирует к основным, архаичным и примитивным, потребностям, в противном случае она не может по праву называться тоталитарной (всеобщей): на вершине пирамиды Маслоу находятся потребности, реально существующие лишь у относительно немногих. Только всеобщая, основная и наиболее важная задача способна тоталитарно подчинить себе все общественные функции.
Мотивируя мобилизацию общества, тоталитарная система подавляет общественную и политическую конкуренцию прежде всего значимостью и всеобщностью целей, перед которыми неизбежно меркнут частные либеральные идеи, связанные с потребностью в личном развитии, обучении и реализации. Целеполагание в политике влечет за собой действия по достижению цели: и вот здесь тоталитарная система вынуждена, оправдывая апелляцию к мотивам выживания вида, находить врагов, угрожающих обществу. Неслучайно в период репрессий 30-х годов в СССР происходил поиск так называемых «вредителей». Базовые потребности общества актуализируются в период кризисных состояний, когда выживание индивида более не является гарантированным. Естественной стратегией самоутверждения тоталитарных систем является провоцирование кризисов и конфликтов (вспомним, например, отношение Ленина к участию России в Первой Мировой войне). При отсутствии внешних врагов или при отсутствии технических и экономических возможностей завоевать новый Lebensraum тоталитарная система сосредотачивает усилия на доступном — на врагах внутренних. Чаще всего мобилизация общества начинается с внутренней войны, а заканчивается войной внешней. Так происходило в Германии и в СССР в начале прошлого века.
Неизбежный поиск врагов приводит к их обнаружению среди тех, кто разделяет ценности, указанные в верхней части пирамиды Маслоу (условно назовем эти ценности элитарными, так как они актуальны для наиболее творческой и способной к развитию части общества). Поскольку средний человек не допускает возможности чьего-либо свободного и неограниченного развития, в основе любого нового общественного движения он видит результат чьего-то постороннего внушения. Новые социальные, научные или технические идеи неизбежно воспринимаются средним человеком как посягательство на понятный и безопасный уклад жизни.
Решением задачи по поиску угроз и конфликтов является создание информационного фона, пробуждающего в обществе потребности в коллективной защите и защитной агрессии. Тоталитарный режим ищет и находит в человеке первобытные естественные начала. Неслучайно в риторике тоталитарных режимов 20 века мы увидим отражение примитивных потребностей, существующих в стаях приматов и получивших развитие в обществах родоплеменного строя: борьба за территорию и ресурсы, межвидовую (межклассовую, межэтническую) конкуренцию и агрессию как наиболее эффективный способ взаимодействия с новым и неизученным. Удивительным образом при успешном нагнетании такого информационного фона архаичные идеи могут находить отклик не только в социальных низах, массах средних людей, но и в верхах общества. Но этот вопрос относится к сфере индивидуальной психологии и бессознательного. В качестве примера можно привести сотрудничество с нацистами части военной и аристократической элиты кайзеровской Германии и Веймарской республики.
Среднему человеку, существующему в системе всеобщих (базовых) потребностей, может показаться, что тотальная мобилизация общества не является безусловным злом, поскольку ради реализации потребностей первого и второго уровня она активизирует ценности более высокого, третьего уровня: консолидацию общества. А потому средний человек, растворяющийся в коллективе и получающий коллективное оправдание своих действий или бездействий, считает тоталитарную мобилизацию несомненно передовой и даже духовной идеей. Средний человек, пребывающий на втором и тянущийся к третьему уровню иерархии потребностей, не видит, что конфликт тоталитарных и элитарных ценностей — это всегда конфликт социальной массы с авангардом общества. В основе конфликта — противопоставление базовых и примитивных потребностей потребностям, возникающим на более высоком уровне личного и социального развития.
Для среднего человека социализация — предельно высокий уровень стремлений, так как выше этого уровня потребностей он ничего не видит. Средний человек считает благом и даже определенным актом самопожертвования отказ от личной свободы, детерминированность существования личности обществом. Вопреки тоталитарной мифологии, этот отказ от личной воли вовсе не является самопожертвованием и уж точно не выдерживает сопоставления с базовым мифом западной цивилизации, хотя может стать его эффективной подменой. Тоталитарные режимы часто предлагают логически некорректную замену мифа о Христе в качестве модели поведения для среднего человека. В реальности подменный миф предлагает избавление среднего человека от индивидуальной ответственности, передачу функций оценки и контроля обществу, а на самом деле — лидеру общества. Для среднего человека это означает приобретение личной безответственности. В основе настоящего мифа об Иисусе Христе лежит противоположная идея принятия личной ответственности за общество. На различия христианской религии и коммунизма указывал философ Владимир Соловьев: христианство призывает делиться своим, в то время как коммунизм предлагает распределять чужое. Неслучайно, что в Германии после поражения во Второй Мировой войне оказалось необычайно мало нацистов и масса тех, кто был «вынужден» следовать решениям НСДАП. После развала СССР тех, кто признавал личную ответственность за коммунистический режим, тоже было немного.