Нападение (а это было именно нападение) на съемочную группу "Клопс.ТВ", работавшую на месте гибели экс-начальника оперативной таможни, отличается от многих других подобных инцидентов разве что тем, что в данном случае действие было доведено до логического завершения.
Просто обычные граждане в подобных ситуациях ограничиваются, максимум, угрожающими жестами и выкриками в сторону оператора. Но ведь таможенники, да еще "опера" (уж не знаю, как отнесутся к этому определению оперработники уголовного розыска), возможно, привыкли считать себя "равнее, чем остальные"? Отсюда, думается, и стремление обозначиться как главные, напрочь игнорируя то обстоятельство, что дело происходило отнюдь не на границе, и относилось к прерогативе Следственного комитета. Рядом с которым КОТ даже до своего расформирования, как говорится, рядом не стояла. Ну да ладно, если заявлению пострадавших репортеров дадут ход, последнее слово все равно останется за судебными органами. Речь о другом.
- Не люблю журналистов, - разоткровенничался как-то один мой собеседник. - Им всем необходимо знать, какой длины у меня член.
- Ты не слишком преувеличенного мнения насчет общественного интереса к собственной персоне, не говоря уже о твоем члене? - в ответ поинтересовался я.
- Ну, пусть не у меня, а у кого-то другого, - поправился членоносец.
- Тогда, может, пусть журналистов не любит "кто-то другой", а не ты?
Тогда человек, по крайней мере, задумался. Чего, увы, не сказать о подавляющем большинстве тех, кто слепо следует моде презирать сотрудников средств массовой информации. Кстати, тем забавнее выглядят комментарии вроде "как же можно об этом писать (вариант - это снимать), фу!" на новостных сайтах.
Они означают, что перед тем как оставить отзыв, комментатор достаточно внимательно изучил возмутительный материал. А ведь в отличие от журналистов, потребители их продукции всегда могут отложить газету, переключиться на другую телепередачу или настроиться на иную радиоволну. Но предпочитают величественно негодовать - возможно, тем самым поднимая себя в собственных глазах на вожделенную нравственную высоту. Ну, вроде как те же опертаможенники, не исключено, стремились доказать самим себе, что они "круты" по-прежнему, даже оставшись не при делах. Стремление защитить от надругательства тело любимого начальника стало, наверное, формальным поводом, ибо телевизионщикам была нужна всего лишь общая "картинка" работы телевизионной группы, о чем "ревнители нравственности" были прекрасно осведомлены.
Общество, выбравшее в числе приоритетов и свободу слова, вынуждено мириться с сопутствующими этому издержками - прежде всего в лице т. н. "желтой" прессы. (Существование которой, между прочим, невозможно без необходимого общественного спроса). Любая попытка ограничить работу журналистов, какими бы она благими намерениям не обосновывалась, в конечном итоге ведет к ущемлению права людей знать правду о происходящем. И если кто-то из наших читателей думает, что сегодня с информационным обеспечением в нашей стране полный порядок, то, поверьте, он жестоко ошибается.