21-летняя москвичка Майя Голышкина публикует провокационные образы в соцсетях. Девушка создаёт уникальные наряды и декорации из подручных материалов, сотрудничает с Balenciaga, Marc Jacobs и Maison Margiela и стала героиней Vogue. Как продвигать своё творчество и искать вдохновение в обычных предметах, Майя рассказала в интервью «Клопс».
— С чего начался твой путь как художника?
— Детские увлечения дали мне хорошую базу. Я училась в художественной школе, ходила на бисероплетение, батик, вышивание. Умела и шить, и вязать, и клеить и строить. Мне так хотелось всё это объединить, но не в классическом понимании — не на бумаге, а в реальности. Решила заняться фотографией.
Я пробовала вносить разные элементы декора в свои фото — яблоко, вазочку, а потом поняла, что мне больше важны идея и концепция, нежели сама фотография. Иначе снимок не живёт.
В 16 лет я уже зарабатывала первые деньги. Предлагала съёмки в группах «ВКонтакте». Фоткала знакомых буквально за чашку кофе. Обо мне начали узнавать другие люди, и появились первые коммерческие проекты. Это были маленькие локальные бренды.
— Сегодня ты в основном снимаешь себя. Считаешь, что другие модели не могут в полной мере передать твою задумку?
— Работая с моделями, мне приходилось выполнять обязанности за пятерых. Я не понимала, что должен быть сет-дизайнер, арт-стилист, визажист, фотограф. Делала всё одна. Со временем стало ясно, что мне интереснее конструировать, выстраивать композицию. На это уходит намного больше времени, чем на фотографирование модели.
Когда начался карантин и нас закрыли по домам, энергии и задумок было очень много, а возможности для их воплощения ограничились. Я решила: зачем мне модели, зачем куда-то ходить, если можно пробовать на себе?
В социальных сетях попадались съёмки из фейс-тайма, тема карантина и ничего больше. Я почувствовала, что мои работы могут «выстрелить». Сейчас мне пишут, что фото, где меня нет, это уже не то. Словно не моя идея. Я дополняю свои концепции, без меня они не существуют.
— Кто в твоём понимании истинный художник, а не просто человек, который хочет хайпа?
— Художник отличается тем, что он создаёт творчество вне времени. Он воспроизводит то, что чувствует, но не видит вокруг. В этом, кстати, проблема коммерческих съёмок. Когда тебе приходится изучать внутренний рынок, смотреть, что делают остальные, это очень сильно сбивает.
— Ты веришь, что лучшие художники — это люди с хорошим визуальным опытом?
— Конечно. То, что ты создаёшь, напрямую зависит от количества прочитанного и просмотренного. Невозможно нарушать границы, не поняв их. Мне кажется, сразу видно, насколько у человека развиты композиция и мышление. Ты не выстрелишь, если не владеешь основами, и это очень видно на примере «ТикТока». Людям кажется, что они делают что-то крутое, но это не становится популярным, а они не понимают — почему.
— В твоих работах виден протест. Как ты сама позиционируешь своё творчество? Это больше про искусство или про социальную повестку?
— Всё вместе. Фэшн тоже может быть протестным. Ты можешь транслировать мнение через искусство. Сложно сказать однозначно, что я пытаюсь донести. Многие вещи появляются бессознательно. Это путь, который художник даже не выбирает — он зависим от своего творчества. Ему нужно говорить обо всём, что трогает душу. Иногда это социальная повестка, а иногда просто эмоциональный порыв.
— Насколько сложно начинающему художнику привлечь внимание известных фэшн-домов?
— С каждым годом конкуренция увеличивается, коммерция становится более свободной. Работы обезличиваются, кажутся очень похожими. Тебя могут заметить случайной, а могут не заметить вообще.
Я слежу за крупными художниками, которые давно сотрудничают с популярными брендами. Не хочу показаться снобкой, но я не считаю, что они создают что-то выдающееся.
Художнику в любом случае нужно развивать медийность. Как и любому современному человеку, который хочет стать популярным. Безусловно, если бы я не продвигала свой аккаунт, я ничего бы не заработала. Обо мне бы просто никто не знал.
— Весной ты опубликовала пост, где попыталась уличить компанию Chanel в плагиате твоего стиля. Ты не веришь в теорию, что идеи витают в воздухе и это просто совпадение?
— Когда я работала с брендами, я своими глазами видела, как создаются мудборды из чужих работ. Из творчества людей, которых я лично знала. Там есть целая команда, которая составляет такую подборку. Арт-директора или стилисты видят чужие фото, вдохновляются и используют в своих концепциях. Они бесплатно копируют миллионы идей.
Фэшн-индустрия — это бизнес с офисными работниками, которые ничего не понимают в творчестве.
Художник в этой ситуации не защищён. Всё, что ты выкладываешь в сеть, считай, что уже не твоё. Очень тяжело доказать плагиат, если он не точь-в-точь, если копируется не вся идея, а только почерк. В такие моменты становится очень обидно и у тебя просто опускаются руки.
Бывают и комичные ситуации, когда люди необоснованно обвиняют компании в плагиате. Но мне изначально это начали присылать подписчики, они отмечали меня в комментариях. Я была поражена, сколько людей считали мой почерк.
— А какие бренды, на твой взгляд, уважительно относятся к молодым художникам?
— Трудно сказать, я думаю, в том числе и Chanel сделал это ненамеренно. Кто-то из команды может брать чужие идеи и выдавать их за свои. А креативный директор одобряет это.
Европейские бренды делают много коллабораций с малоизвестными художниками. Хороший пример — Zara и H&M. Мои первые серьёзные проекты были с Marc Jacobs, Balenciaga, MSGM. Есть менее крупные — Bimbo Lola, Miista, итальянские концепт-сторы. Сейчас мы готовим к выпуску коллаборацию с Maison Margiela. Есть проект с Pull and Bear.
— Какую цель ты ставишь перед собой в творчестве?
— Изменить восприятие коммерческой фотографии, повседневных вещей вроде той же зубной пасты. Сделать мир интереснее.
Реклама не должна быть скучной, скорее, она должна цеплять, чтобы это отзывалось человеку. Это же ход маркетологов — чтобы человек себя ассоциировал с продуктом, но как плохо они это делают!
Люди хотят смотреть на нелепые залипательные видео с яркими красками и необычными идеями, и видеть в этом себя — как кто-то поёт в душе или поскальзывается на ровном месте, а не постановочно улыбается на камеру.
— Искусство — про форму и содержание или про умение вызвать эмоцию?
— Я думаю — это про внутренний мир. Люди считывают его в работах на интуитивном уровне.
— Но ведь поп-культура яркий показатель, что содержание часто проигрывает эмоциям?
— Я считаю, если люди додумались до тех проектов, которые их прославили, значит, содержание в них всё-таки есть. Просто большая часть современной культуры — это жёсткая метаирония. Эти работы высмеивают общество, которое привыкло к очень сложному искусству. Когда вместо пятидесяти натюрмортов Энди Уорхол плюёт краской на стену. Он ведь тоже пришёл к такой идее. Он бросил вызов и получил большой резонанс.
— Можно ли сказать, что искусство 21 века — это вызов старому времени?
— Мне кажется, круто высмеивать общество, вне зависимости — консервативное оно или продвинутое. Так было с любым искусством. Работы Сальвадора Дали, придумавшего дизайн чупа-чупса, воспринимали как творчество больного ребёнка. Его не понимали из-за абстрактности форм.
Современные художники вообще всех бесят, потому что другим начинает казаться, что они ведь тоже так могут. Все мои образы создаются из подручных материалов. Люди видят эту самобытность, предметы со своей кухни, с уроков технологии в школе и хотят повторить.
— Почему именно картон?
— Это самый дешёвый материал. Пластилин, бумага и гуашь — это отличный вариант, чтобы показать идею. Если я буду воплощать её для крупных проектов, конечно, это будет что-то посерьёзнее, но для фото сойдёт. Залог успеха — наименьшими усилиями прийти к чему-то большему. Очень многие пытаются прыгнуть выше головы, и поэтому ничего не выходит.
— Как ты нашла свой стиль?
— Повлияла моя гиперактивность и небрежность. Мне нравятся слова Дали о том, что пока мы дети, у нас самая бурная фантазия. Дети рисуют всё, что хотят, у них рамок, пока их не начинает ограничивать общество. Я уверена, что и через 10 лет меня будут осуждать, говорить: «Ей что, заняться нечем? А как же дети, семья, нормальная работа?» А кто сказал, что так правильно?
Чем старше мы становимся, тем сложнее решиться на такие вещи. Взять, к примеру, мои манифесты на тему использования женского тела. Думаю, моя мама точно бы не решилась на такое.
— Как относятся к твоему творчеству дома?
— Раньше у мамы был шок от моих работ, сейчас я вижу, как она смеётся. Она не понимает, как я смогу зарабатывать на этом. Говорит, что мне нужно получить образование, а моё творчество — это несерьёзно.
Я учусь на переводчика английского и французского, но я никогда не хотела им быть. Я так мечтала доказать, что я могу заниматься тем, что нравится, и зарабатывать деньги, а не идти по пути моих сверстников.
Недавно я получила визу таланта и скоро переезжаю в Лондон. Даже это для мамы не показатель. Она верит в стереотип, что художник никому не нужен и он умрёт бедным и с кисточкой в зубах.
— А в комментариях тебя поддерживают?
— В России у меня очень много негативных комментариев, где люди реагируют на мои работы, как на красную тряпку, сразу же бросаются унижать. Никакой поддержки у меня здесь не было и сейчас особо нет. Если даже говорить о крутых московских художниках, я никогда не вписывалась в их тусовку.
— Как ты считаешь, почему?
— Для них я — кринж. Многие смотрят свысока. На европейском рынке я не вижу этого. Возможно, это проблема устоявшихся взглядов. Редакторы десятками лет сидят в этих журналах и не хотят ничего менять. Они не зовут молодых ребят, талантливых, которые рисуют, поют и танцуют. Пока у меня не было медийной огласки за рубежом, меня здесь никто не замечал и не поддерживал.
Первая публикация обо мне была в зарубежном журнале. Все русские медийщики прибежали после того, как обо мне написал американский Vogue. Если бы этого не произошло, никому бы не было дела. Началось такое лицемерие. У меня спрашивали: почему именно вас позвали, у вас же нет работ, такой странный стиль? Нет бы поддержать.
Сейчас начались подвижки. В том году у Vogue была обложка с бодипозитивной моделью Джилл Кортлев. Это смелый шаг.
— Тебе не кажется, что наше общество ещё не привыкло к такому творчеству?
— Когда нет запроса в обществе — это сложно. Я общаюсь с некоторыми брендами и вижу, что они даже не следят за крупными компаниями. Когда я рассказываю им, что там предлагают, делают, на меня смотрят как на инопланетянку. Боюсь, что сейчас это разница станет ещё заметнее.
— Что происходит с костюмами после съёмки?
— Они отправляются в мусорку. Израсходовала — выкинула. Это, кстати, отражает скоротечность того, что происходит в мире. Искусство становится быстрее, всем интересно что-то в моменте. Не то, что ты сидел и рисовал 30 дней. Выложил короткое видео и пошёл дальше.
— Ты не думала продавать свои луки?
— Эти костюмы одноразовые. Их сложно перевозить. Однажды я создавала образы для клипа мексиканского музыканта Adan Jodorowsky. Я просто записала им гайд по созданию, чтобы не отправлять.
— Твой самый дорогой костюм?
— Платье из сигарет. Мне понадобилось 40 пачек, чтобы его сделать. Но если честно, часть я прифотошопила. В среднем на один костюм уходит до 10 тысяч рублей.
Один раз я делала образ для Саши Паля. Мы снимали туалетную историю. Понадобилась много ткани, картона, палок, кистей, красок.
Когда я создаю что-то дома — это менее затратно. Я экономлю на материалах, потому что есть фотошоп.
— С каким материалом мечтаешь поработать?
— Я бы всё печатала на 3D-принтере, но пока очень дорого. Я бы хотела заменить картон чем-нибудь более серьёзным, чтобы создавать макеты. Мне бы пригодилось много глины, силикон, воск, папье-маше.
— Где искать вдохновение и подручные материалы?
— Вдохновение искать в моих роликах. А лучшие подручные материалы — это мусор. Как-то я разбирала комнату, накопилось много втулок от туалетной бумаги, а знакомые отдали упаковку от сигар. Вот и новый образ. Когда вижу столько материала, сразу думаю, что из него сделать. Мама шутит, что я весь хлам забираю, но в этом же весь интерес. Идея начинает играть совсем иначе.
— 13 августа ты приедешь в Калининград с воркшопом на фестиваль «Креспектива фест». Чего нам ждать?
— Очень рада, что организаторы фестиваля «Креспектива» пригласили меня в Калининград. Приятно, что люди из менее крупных городов пишут, что я их вдохновляю, начинаю менять что-то в их голове.
На фестивале я хочу, чтобы все участники придумали концепцию и создали вещь из материла, который им нравится, на примере моих работ.
— И последнее. Посоветуй, как всё-таки понять современное искусство?
— Самое лучшее, когда творчество отзывается человеку бессознательно и он видит там что-то своё. Не нужно этого бесконечного копания и поиска смыслов. Ты должен отдыхать, глядя на искусство.
Программа фестиваля «Креспектива фест», который пройдёт с 5 по 27 августа, представлена на «Клопс Афише».
