Сексуальность — это про желание жить и делать это без ограничений, считает сексолог-психолог Елена Мухина. Специалист рассказала «Клопс», как добавить огонька в отношения, зачем нужны любовники на аутсорсе и почему измен не существует.
— Сеть переполнена объявлениями об услугах всевозможных коучей, есть среди них и специалисты по сексу — многие без образования. Не навредят ли советы дилетантов?
— Секс-коучинг — это про что? Здесь работают известные постулаты: бери и делай. Ошибки в этом нет, просто наставники не смотрят, по какой причине люди не могут справиться с каким-либо упражнением.
Допустим, приходит человек и говорит: «У меня такая-то ситуация, помогите». У секс-коуча есть готовый набор техник — и я до знакомства с теорией, с теми самыми академическими знаниями, тоже так делала. А если у подопечного ничего не получается, он возвращается к коучу, чтобы попробовать другой приём. Либо освоить какой-то навык на перспективу.
Сексолог — дело другое. Он помогает разобраться с проблемой, когда человек уже что-то попробовал и не получил результата, найти решение.
В практике секс-коучей мне не нравится, когда начинают торговать человеческими болями. То есть у человека есть какая-то проблема, а инструктор пытается на ней заработать: приди, заплати, а я тебя научу. Например, тренинги по типу «как заработать на шубу» — это всё равно что «покажи, как манипулировать мужчиной через его член».
Многие кейсы женских секс-коучей так и строятся: «Я развела мужчину на такое-то количество денег и подарков». У мужчин — в обратную сторону: «Ты станешь таким мачо, что сможешь укладывать в постель каждую».
— А-ля пикаперы?
— Типа того. Где здесь культура взаимоотношений? Когда в начале моей деятельности приходили настоящие фотомодели, часто слышала однотипные запросы. В окружении есть богатые мужчины — девчонок нужно научить их грамотно раскручивать. Мне хотелось понять, что это за тип мышления, который стремится к манипуляциям. Я стремилась какие-то ценности заложить: деньги — это прикольно, но что-то должно быть внутри.
На тот момент они пришли ко мне с ноу-хау приколами — техниками «мигание» и «светофор»: смотрят на мужчину и начинают сжимать влагалищные мышцы. Предполагалось, что мужчина должен чувствовать импульс и сходить с ума.
Спрашиваю: «Да ладно, вы серьёзно в это верите?» А правда не такая уж красивая. Мужчины просто клюют на стреляющую глазками девушку — её можно поиметь. Иногда надо спускать подопечных на землю: все верят в историю Джулии Робертс, но сейчас мужчины прекрасно понимают, когда рядом стоит обычная картинка, а когда девушка с какими-то ценностями.
— Когда слышу про секс-тренинги, невольно вспоминается эпизод из «Отчаянных домохозяек»16+. На семейной психотерапии главным героям советовали найти инструктора, который следил бы за половым актом со стороны. Это, наверное, преувеличение?
— Нет, это реальная практика сексологов, она называется суррогат. Бывают разные виды работы — в акте может быть задействовано четыре человека: сексолог, пара и приходящий заместитель.
Бывает и так, что партнёры пришли и проговорили какие-то моменты — им нужен просто интимный аутсорсинг. Если объяснять на простых примерах: он безумно хочет анальный секс или любит обнюхивать пальцы ног — без этого ну никак не чувствует себя реализованным, а жене неприятно или щекотно. Тогда находится третий человек, который по согласию приходит и помогает с соответствующими нуждами.
Здесь я говорю именно о том типе отношений, где каждый из партнёров понимает потребности друг друга и никто не выставляет их с позиции «должен». Как это обычно бывает: «В смысле? Мы вообще-то поженились, ты можешь быть только со мной».
Интимный аутсорсинг предполагает, что всё будет обговорено: где, как, сколько и что от этого получат партнёры. Важно объяснить, что из-за нереализованности в сексе люди начинают закрываться, появляются проблемы.
Бывает, что второму партнёру, например, важно знать всё до деталей — просят показывать, как это было с любовником или любовницей на аутсорсе. Кто-то, напротив, просит вообще ничего не говорить — это дополнительная работа для сексолога: человек от чего-то закрывается.
В Европе и некоторых штатах США это нормально, там «взрослая» сексуальность. Люди там осознают свои потребности и находят партнёров, которые это понимают. В Калининграде нравы свободнее, чем в глубинке России. Если поехать во Владимир или Екатеринбург, там встречается категорическое отторжение. Есть только «я и он, и мы друг друга до гроба».
— Какие-то строгие табу?
— Да, и бывает, что ограничиваться друг другом — это даже неплохо. Когда люди начинают разговаривать, открываться друг другу, метод суррогата или секс-аутсорсинга не нужен. Но бывает, что какие-то вещи просто не по нутру — и всё тут.
— Вы говорите, что калининградцы в своих сексуальных предпочтениях немного более раскованные. А много среди нас фетишистов?
— Официальных цифр нет, даже нет реальной статистики по сексуальным дисфункциям. Данные собираются в моменте: человек ответил на вопросы — и всё, в жизни может оказаться совершенно иначе. Да и вообще не каждый решится ответить.
Люди с фетишами предпочитают тусоваться в каком-то общем месте. Очень часто это сайты знакомств, где они ищут какую-то реализацию.
Если человек стесняется и боится своих предпочтений, то разговоры на эту тему из его уст мало кому придутся по нраву, в обществе его могут посчитать навязчивым. Принявший себя человек даже не считает свои фишки чем-то ненормальным, просто говорит: «Ну да, мне нравится нюхать носки».
Фетиши бывают дополнительным компонентом в сексе или ритуалами, после которых человек возбуждается. Последний случай — это про психиатрию, такую статистику собирают.
— У пары есть проблемы в сексе. Сколько времени уйдёт, чтобы наладить интимный быт?
— Как правило, работа идёт не менее полугода. Консультация стоит недёшево — пять тысяч. И это не так, что человек приходит на первый сеанс, а я ему: «О, у вас тут всё потеряно, сходите-ка к тому специалисту и сделайте так». Мы сначала рассматриваем проблемы, учимся разговаривать друг с другом, выявлять собственные потребности и пробовать что-то сделать.
Здесь про «поглубже», а не секс-коучинг. В этом отличие фильмов от реальной жизни: там все интимные тонкости подсвечиваются и обсуждаются открыто, здесь люди годами могут молчать.
Есть три типа взросления сексуальности. Первый идёт до 12 лет, когда ребёнок принимает своё тело и нащупывает реакции — приятные или нет. Вот в одном месте интересно, а что с этим делать: демонстрировать?
Моей дочке, допустим, восемь лет. Она каталась на велосипеде и в районе промежности натёрла себе. Она мне говорит: «Мам, мне там так приятно, так нравится». Я не растерялась: всё приемлемо, но в рамках уединения. Объясняла на примере нашей бабушки, более взрослого поколения — у них так не принято, они не поймут.
Хотя если копать в истории, бывало разное: от публичного секса на Руси, когда крепостные крестьяне не принадлежали себе, до секса в хрущёвках, когда людям хотелось, но нужно было быть тише.
— Кто-то и поцелуи на публике назовёт бескультурьем...
— Это не то чтобы плохо, просто люди не знают, что с этим делать. Если рассматривать животную эволюцию: некоторые виды обезьян наблюдают за спариванием сородичей и даже мастурбируют.
То, что в нас поднимается, когда мы видим публичные поцелуи — это естественное животное проявление организма, интерес. Но проще поставить тоннельное зрение и сказать, что это плохо. В работе с парами очень часто вскрываются такие моменты, ограничения.
Мозг не делит жизнь на сектора, но исходя из собственной зоны комфорта мы ведём себя по-разному: на работе — так, дома — по-другому. Неприятия поцелуев на публике сказывается на другой сфере. Допустим, не получается найти решение в каким-то проекте.
Чтобы выйти из тоннельного зрения, надо смотреть, что происходит вокруг: где-то прошумела машина, птицы запели или ветер подул. Это позволяет расширить фокус, выйти из замешательства.
— Как вы вообще оказались в профессии?
— На 16-летие мне подарили полный сборник маркиза де Сада — в нём было столько всего, хотелось с кем-то поделиться. Стеснений от разговоров про секс я не начала испытывать и с началом половой жизни, даже что-то советовала подругам. Просто в то время это никак не монетизировалось.
Около 13 лет я посвятила работе в бухгалтерии. Это как бывает в детстве: родители говорят, что тебе нужно будет выбрать профессию. А когда у тебя в семье поколение экономистов — куда деваться, идёшь по стопам. В тему сексологии я попала в 2017-м.
На тот момент моя подруга работала секс-коучем в Калининграде, все дела она решила передать другой девушке. Я возразила: «Почему ей? Давай мне». С этого и начала преподавать курсы по минету, выучилась приёмам интимной гимнастики. Но тренингов мало: люди не могут за раз-два-три научиться делать. Одно дело — беседовать с друзьями, которые послушают и без стеснений воспримут, другое — с незнакомцами, которые не могут выполнить упражнения.
Пробовала приёмы игропрактики. Многие почему-то думают об этом в духе: м-м, что-то интересное — будет какая-то комната? На самом деле это только психология: здесь можно всё, если оно никому не вредит.
— И этих знаний хватает?
— Проблемы бывают глубже. Я решила выучиться на клинического психолога, специализировалась на онкобольных — почему-то в этой сфере сексологи часто опасаются работать.
Мало кто также работает с мужчинами, а они ведь приходят с проблемами помимо дисфункций. Речь не только об условных «не стоит, коротко или долго, не могу девушку найти, есть проблемы с фетишами и фантазиями». Нужно понимать причины, а они не всегда связаны с сексом.
— Елена, вы говорили, что все методы работы с подопечными опробованы на себе. В том числе сексуальный аутсорсинг?
— Я полтора года в отношениях, сейчас меня всё устраивает — методы не применяю. Как только появятся проблемы, я буду этот вопрос выносить.
В предыдущих отношениях приходилось. В период «междумужья» встречались те, кому сексуальный аутсорсинг категорически не подходит. Вот мне, допустим, нравится флиртовать, я люблю получать внимание. Дело шло к свадьбе, и возлюбленный заявил: «Нет, как это? Ты будешь кокетничать с моими друзьями?» Консенсуса не нашли, разошлись.
Флирт — это тоже определённая форма суррогата. Во взрослой сексологии нет понятия «измена»: бывают ситуации, когда совершить половой акт с кем-то просто необходимо для собственного развития. Это про акт уважения к себе. Да, партнёру это может быть неприятно — значит, не говори.
— Есть мнение, что мужчины и женщины к близости относятся по-разному. Последним, например, нужны чувства и что-то ещё. Мужчинам часто прилетает за желание затащить в койку. Действительно ли всё так?
— Когда у девушки такое мышление, то это значит, что у неё неразвитая сексуальность — нет понимания собственного наслаждения. Если говорить по-честному: женщинам нужен секс гораздо больше, чем мужчинам.
Даже утреннее желание выпить кофе — это неосознанное телесное сексуальное желание. Мужчины с детства видят свои органы и прекрасно понимают реакции: «он» встал — возбудился. В свою очередь женщины чувствуют желание иначе, у них нет такого маркера. Они пытаются черпать информацию, допустим, из порнографии, где всё достаточно гипертрофированно. Но ведь в жизни бывает по-разному.
Мужчины хотят больше секса до 35 лет, после желание уменьшается. Женщины, наоборот, начинают ощущать «хотелки» после 30-35 лет. Происходит так из-за наложенного обществом бремени: пока молодая, ты должна выйти замуж и родить детей.
«Для одного и больше никого», — этот романтизм присущ второй степени развития сексуальности. Последний начинается, когда женщина приходит к выводу: моё тело — делаю что хочу. Если мужчина и женщина зашли в третью стадию, то их совместная жизнь развивается нормально — там допустимы и суррогаты, и аутсорс.
Взгляните на символ брака — два пересекающихся кольца. Общее пространство затрагивает примерно 20%, в остальном они отдельные личности. А у нас сложилось так: мы всё делаем вместе, никуда друг без друга не ездим.
— Проблемы с интимом порой советуют решать креативным подходом: игрушками или сексуальными практиками. Всем ли такой огонёк подойдёт?
— Мало кто будет готов начать, как в фильме «Пятьдесят оттенков серого»18+. Никто же с рождения не идёт работать комбайнёром? Это целое учение, в БДСМ так же.
Предрасположенность есть у каждого: мы все в жизни либо «нижние», либо «верхние». В БДСМ только кажется, что управляет доминант — на самом деле сабмиссив позволяет ему пользоваться властью. Но не стоит путать это с инфантилизмом, когда в практику лезут с целью позабавиться и кого-то отдубасить.
Отдельная тема — домашнее рабство и БДСМ-госпожа. В первой практике используется пояс верности, которым управляет женщина — она решает, позволить эякулировать партнёру или нет. Кто-то покупает такие устройства и даже носит их в обществе.
Пара находится в игре постоянно, здесь привилегии заслуживает мужчина. Часто на подобный стиль жизни соглашаются управленцы на высоких постах, среднестатистические мужчины на такое не пойдут — они разово пробуют обычный БДСМ.
Вторая практика — когда женщина живёт отдельной жизнью и приходит поучаствовать только в рамках сексуального акта.
— Почему мужчин, которые могут заниматься сексом долго, считают крутыми, а затягивающих с оргазмом женщин — наоборот?
— У нас нет культуры секса, нет знаний. Все смотрят порно и ориентируются на процесс, когда идут фрикции. Женщине нужно время на разогрев — у каждой, как с автомобилями, свой разгон. Мужчины часто ждут, что она сейчас возбудится — и всё.
Ещё момент: секс — это форма коммуникации. Мастурбирующий по два часа человек перестанет считать это нормой, когда все остальные скажут, что у них эякуляция наступает быстрее.
То же самое у мужчин и женщин. Он скажет, что «не кончать — это плохо», она начнёт искать в себе проблему. Но с другим партнёром, возможно, они бы состыковались — разные циклы наслаждения, а у женщин вообще четыре амплитуды оргазма.
