"Она мечтала, чтобы не было отверстия во лбу": как врач из Калининграда помогает жертвам домашнего насилия

Калининградский врач-косметолог и пластический хирург Екатерина Круглик стала женщиной года по версии журнала Glamour. Победу принёс благотворительный проект, цель которого — помочь пострадавшим от домашнего насилия женщинам восстановить здоровье и внешность. Врач рассказала "Клопс", почему жертвы терпят агрессию дома и как вернуть веру в себя.

— Когда родилось желание помогать жертвам домашнего насилия?

— На самом деле, оно появилось достаточно давно. Мы когда-то вели передачу "Будьте здоровы" на калининградском телевидении, где рассказывали об общей медицине, новинках косметологии и пластической хирургии. Ещё тогда за помощью обращались люди. 

Первый опыт, связанный с благотворительностью, — совместный с правительством области проект "Дети неба". Я ездила по детским домам и рассказывала о ребятах, чтобы они могли найти себе семью.

Не все могут получать дорогостоящее лечение. И мы встали на позицию стейкхолдеров: успешный бизнес по мере своей возможности должен поддерживать социально незащищённые слои населения. Мы решили воплотить проект в жизнь. 

— Вы уже поддержали двух женщин. Искали их, или они сами обратились за помощью?

— Проект начался полтора года назад, хотя мысли такие были давно. Ко мне приходили женщины, и я понимала, что какие-то процедуры и операции выше их возможностей. Вместе с хирургом Сергеем Викторовичем Кругликом, моим супругом, мы приняли решение абсолютно бесплатно помогать женщинам, которые оказались в трудной ситуации — это наша социальная ответственность. В жизни мы должны отдавать и помогать. Я не говорю про другие вещи — к примеру, адресную помощь, хотя тоже этим занимаемся, — они не относятся к косметологии и хирургии. 

Проект, который мы придумали с федеральной косметической сетью, вылился в дружбу, коллаборацию. В соцсетях мы заявили о себе: это был не конкурс, а скажем, возможность рассказать о сложной жизненной ситуации. Из почти ста поступивших анкет мы отобрали две, они произвели очень сильное впечатление. Эти женщины потом получили бесплатное лечение в Москве: в институте пластической хирургии на Ольховке и нашей клинике. 

Этот проект продолжается, и теперь нас поддерживает федеральное издание. Мы вообще даже не ожидали, что нас кто-то заметит — просто выполняли данные себе обещания. Звонок из Glаmour был приятной неожиданностью: заметили, номинировали. А потом уже я победила. 

— А кто эти женщины, которые стали участницами проекта?

— Мы сознательно выбрали две истории, которые отличаются друг от друга. Первая — пример физического насилия. Молодой человек бросил недокуренную сигарету в девушку, когда она спала. А волосы очень хорошо воспламеняются, они горят, как лава. Затушить это быстро не выходит — героиня получила серьёзные ожоги, которые закончились не только рубцеванием мягких тканей, но и размягчением лобной кости. 

Это так называемая остеомаляция: мозговые оболочки закрыты небольшим слоем подкожно-жировой клетчатки, костей нет — есть "дырка во лбу". Ко всему прочему ожоги, перетянутая ткань и преждевременное старение из-за стресса. 

Мы провели очень сложную операцию, взяли на себя серьёзную ответственность. Женщине после имплантации, шлифовок, восстановления кожного покрова и мягких тканей удалось избавиться от дефекта. Мы привели героиню в очень хорошее состояние, знаю, что её жизнь наладилась.

Вторая девочка страдала от психологического насилия. Типичная агрессия: возлюбленный-тиран просто подавлял её из-за лишнего веса, локального ожирения. Были депрессии, мысли о суициде — серьёзные истории. Сергей Круглик полностью смоделировал и восстановил её фигуру. Она похудела на 25 килограммов и стала такой красивой куколкой, она по-другому начала смотреть на мир. 

— После операции они решились уйти от абьюзеров?

— Пострадавшая от физического насилия не была зла на молодого человека. Она умалчивала имя парня: "Я не хочу говорить, кто и что он". Простила его, это такие великодушные женщины.

— Вы помогаете женщинам вернуть силы и уверенность в себе. Что после вынужденной пластики они говорят о себе, какими эмоциями делятся? Где пряталось это осознание раньше?

— Преображения, которые наши героини получили, очень впечатляют. Эти женщины плачут, они очень рады. Где это было тогда? Представляете, она всегда была красавицей. В один момент другой человек лишает её внешности этими ожогами. Ведь много таких случаев, когда девочек-красавиц поливают кислотой — там ситуации гораздо сложнее, они просто теряют всё. 

Первой героине мы смогли помочь. Осознания своей привлекательности у неё не было, уверенности тоже. Девушка говорила: "Я просто мечтаю, что у меня не будет отверстия во лбу, смогу ходить без чёлки". Хорошо, что она быстро восстановилась после сложной операции. И другая девочка: уверенности не было, либо она была где-то глубоко спрятана. 

Недавно я смотрела интервью другой победительницы "Женщины года" Юлии Ахметовой — она говорит о харрасменте. Юля подняла тему биполярного расстройства и депрессии. Вот человек находится в таком состоянии, а ему психолог советует: "Займись делом, порисуй или музыку послушай, переключись на что-нибудь". А как это поможет? 

Это очень сложная работа — взять хотя бы количество попыток суицида среди молодых девчонок. Это глубоко несчастные люди, которые из-за проблем не могут развиваться и устроить личную жизнь. Как только они получили эту возможность, начали светиться, по-другому одеваться — я же их видела. Мы поддерживаем контакт, но сейчас в стране сложная ситуация: без надобности они в клинику не приходят.                  

— Есть ситуации, когда жертвы находят какой-то выход: уезжают в другой город, обращаются к правозащитникам или, возможно, добиваются наказания обидчика. А как быть тем, за кого некому заступиться?

— Когда мы разговаривали с пострадавшей от физического насилия девушкой, главным призывом было дать надежду другим девушкам и личным примером дать понять, что всё возможно, есть тот самый свет в конце тоннеля. 

Нельзя что-то делать, лёжа на диване, жалеть себя и просто мечтать. Конечно, об этом легко говорить. Именно поэтому мы показываем эту историю делом: пусть мотивацией будут другие люди, которые взяли себя в руки и смогли уйти от насильника, начать новую жизнь. Не хватает какого-то образования? Можно пойти на курсы, найти работу, отказаться от пагубных привычек. Я считаю, что в жизни возможно всё. 

— Получается, это кропотливая работа, которая должна начаться с осознания: пора что-то менять…

— Да, просто очень часто те же жертвы очень любят своих обидчиков. Проблемы дома замалчиваются, каждый раз женщина снова и снова даёт ему шанс: "Он просто был в плохом настроении, проблемы на работе, немного выпил… Но он был когда-то хорошим — несколько лет назад мы же ездили в Крым отдыхать, он дарил мне цветы". И каждый раз ты говоришь окей, пока это не доводит до реальной трагедии.  

К сожалению, статистика везде разнится. Издания ссылаются на разные источники: вот заявляется, что около 14 миллионов случаев насилия дома зафиксировано, а какие-то политические деятели говорят о других цифрах. Более того, рождённые в СССР привыкли скрывать следы побоев: "У меня синяк, потому что я упала". А внимание к насилию поднимается тогда, когда наступила трагедия, человек умер. 

Правду узнаём, когда женщину избили ногами и доставили в больницу с переломами. Потому что она боится услышать: "А с виду ведь хорошая семья". Наверное, сейчас время такое переломное, когда каждый может задуматься о происходящем вокруг. Пандемия тоже раскрыла нам глаза: на общение друг с другом, отношения. После изоляции увеличилось количество выявленных случаев домашней тирании, разводов впоследствии. Просто женщины привыкли замалчивать.     

— Возможно ли вообще победить насилие в семье? Каких результатов вы хотели бы добиться?

— Наверное, этого хотят все: в принципе победить насилие в мире, жить в мире и спокойствии. Но пути сложные. У каждой жертвы есть своя история, насильника — своё оправдание. Страшные вещи происходят с людьми, которые за себя не отвечают: речь о психически больных, страдающих шизофренией, они не могут дать себе отчёта. Как врач и занимающийся наукой человек я понимаю, насколько это серьёзное заболевание. 

Нам нужна социальная опека пострадавших и законопроекты, которые должны гарантировать безопасность. Мы сейчас говорим о женщинах, но ведь есть и насилие по отношению к детям и пожилым людям, что безумно страшно. Сейчас мы подняли только часть этих проблем.    

— Что нужно поменять в законодательной, судебной системах? Есть ли какие-то примеры стран, на которые нам можно было бы равняться?

— Сейчас и Америка подняла эти проблемы: харрасмент, насилие… Но я уверена, что во всех странах эти вопросы замалчиваются. Я патриот. В первую очередь, мы должны думать, что происходит в нашей стране. То, что делает в России та же Оксана Пушкина и её сторонники — я присоединяюсь. Мы должны поддерживать друг друга.   

— Как вы относитесь к ситуации, сложившейся после высказываний прежней победительницы этой номинации Регины Тодоренко? Помог ли этот медийный резонанс поднять проблему насилия на новый уровень?

— Конечно, помог. Но мы пока не можем говорить об окончании этой истории: последствия до сих пор присутствуют. Я как раз была на награждении Регины, когда она получала премию в 2019 году. Скандал очень всполошил СМИ, мне же тема была близка как врачу. Эти девочки — мои пациентки: со сломанными носами, рассечёнными губами и даже иногда со сломанными глазными орбитами. А наш проект начал действовать раньше, чем произошла история с Региной Тодоренко. 

— Среди других победителей в этом году — Оксана Пушкина, Юлия Ахметова. Они тоже борются с тиранией в российских домах. Вы как-нибудь контактируете?

— Это такая тема, которая всех нас объединяет. Мы ей занимаемся, болеем. Я уверена, что в будущем и Оксана Пушкина, и Юлия Ахметова присоединятся к проекту. Чем шире мы охватим проблему насилия и чаще об этом будем говорить, тем больше женщин наконец-то поймут: если тебя бьют, это не значит, что любят.

Чем чаще и острее этот вопрос будут ставить, тем больше шанс повлиять на законодательную базу в том числе. Я уверена, что будем общаться с Оксаной и Юлией на эту тему. 

— Как считаете, есть ли пропасть между проблемой насилия в маленьких городах и крупных миллионниках?

— Проблема есть и там, и там. Москва — это реально очень стрессовый город. Здесь работа, деньги, амбиции, а значит, проблема выражена острее. Более того, финансовая независимость человека даёт другой кайф и спектр чувств. Поэтому в больших городах эта история страшнее.

В глубинках насилие тоже есть, но об этом молчат. Там остались люди из СССР. Да я и сама из Союза, поэтому знаю, что для многих ситуация в пределах — как бы ни хотелось употреблять это слово — нормы. "Куда же я без него, я пропаду", — говорят жертвы про своих обидчиков.

Как врач скажу, мужчина — это изначально другая история. У них крепче скелет, больше мышечная масса. Да, бывают разные женщины, но среднестатистические показатели говорят о сложившейся тенденции. 

Как это вообще возможно, когда ты знаешь, что сильнее, и прикладываешь силу к своей любимой? Или к маленькому человеку, который не может тебе ответить? Родителям, сёстрам, братьям, старикам? Нужно научиться меняться, прекратить терпеть. Хотя бы ради себя, своих детей. 

— Каково это — быть женщиной года?

— По натуре я очень спокойный человек, и так же отнеслась и к победе в номинации. Могу мечтать, ставить цели — это приносит больше радости, чем в момент, когда я уже что-то получила. Но всё равно радовалась.

Даже не десять лет назад, а в прошлом году и подумать не могла, что меня это ждёт. В 2019-м на премии я присутствовала в качестве гостя — ещё до вот этой вот коронавирусной обстановки. Тогда шоу вёл Иван Ургант, выходили звёзды, награждали Рудковская с Плющенко… Кто бы мне сказал тогда, что в следующем году буду не просто номинантом, а победителем?

Это всё от чистого сердца: не ради пиара и гласности мы продолжаем делать своё дело. А когда проект ещё и поддержали, это было вдвойне приятно.

Неделю назад житель Нестерова из ревности убил свою бывшую гражданскую жену, у 21-летней девушки остался маленький сын. Здесь можно узнать, как уберечь детей от насилия в доме.