"Игры военные такие": калининградская учительница Оксана Польская — о шалостях в "началке" и детских фантазиях

Больше двадцати лет Оксана Польская работает учителем начальных классов в 40-й гимназии: она застала переезд школы в новое здание и сейчас готовит свой пятый выпуск. Педагог рассказала "Клопс", с какими знаниями должны приходить первоклашки и где учителям хранить фотографии с отдыха.

— Школа за двадцать лет очень изменилась. А что за это время поменялось в детях и их родителях?

— Дети более свободные, независимые. Они индивидуалисты. Многие приходят хорошо подготовленными к школьной жизни. Ребята хотят выделяться, быть популярными, им нужны лайки. Дети сейчас креативны и любознательны — многое знают и умеют делать к своим семи годам.

Где-то они, к сожалению, не уважают взрослых, могут игнорировать замечания. Единицы заявляют: "Я вообще не хотел учиться, это всё мама". Готовы прямо сейчас встать и уйти. К сожалению, это правда. 

Иногда родители думают, что учителя — это боги, которым нужно отдать чадо, а потом забыть о воспитании и обучении.

Мне всегда везёт с родителями учеников — они другого уровня, если так можно сказать. Прежде всего, это видно по их детям: способные, развитые,  подкованные как психологически, так и интеллектуально. Во всех предыдущих и нынешних классах существовал такой закон: работаем в тандеме "учитель-ребёнок-родители". Помню, с трудом прощалась с мамами и папами своего первого набора. Думала: как же я буду без них? А они успокаивали, пророчили, что проблем у меня дальше не будет — всегда найдутся те, кто поддержит меня и мои начинания. Так и вышло.

— Родители стали амбициозными: малышей записывают на иностранные языки и курсы рисования, отдают в музыкальные школы, учат танцам и спортивной борьбе. Столь серьёзная подготовка действительно нужна или больше мешает первоклашкам? 

— Сейчас будущий первоклассник уже должен читать, считать и писать. Хотя бы уметь прочитать задание. Трудности возникают, когда один малыш научился всему, а другой даже буквы прочитать не может. 

На уроках мы вместе прорабатываем тему, разбираемся. Более подготовленным я даю индивидуальные задания. Есть и внеурочная деятельность — называем её модулями. Там предметами занимаются углубленно. Русский язык, математика, конструирование… 

В прошлом году у нас в классе появилась девочка из Турции. Говорит только на родном языке, ну и на английском. "Инглиш" у неё такой, как у нас. Весь учебный год мы занимались дополнительно после уроков. Родители тоже ответственно подошли к проблеме — отдали на языковые курсы к преподавателю из университета. Ребёнка погрузили в языковую среду, но это очень крутой опыт и для остальных учеников — есть возможность пообщаться с человеком из другой страны. Сейчас у неё большие успехи, хотя и немного стесняется. 

— В класс приходят совсем маленькие дети: кто-то после садика, а некоторые даже туда не ходили. Как учитель может донести до них, что теперь она — это мама, воспитатель и в первую очередь друг?

— У меня в классе тридцать два человека. Было 33, но один наш любимый, Лёшка, уехал в Питер. Мы его напутствовали по-хорошему, теперь отличником там учится. 

На самом деле, приходят дети разные: кто-то имеет опыт социального общения, а кто-то — нет. Первые два месяца очень трудно: малыши должны понять, что перед ними стоит учитель, нужно выполнять его требования, соблюдать определённые правила. Не все это понимают.

Сейчас очень много детей приходят подготовленными и даже переподготовленными. Их больше, чем тех, кто совсем не умеет писать и читать.

У меня был мальчик — он уже в восьмом классе учится, — который после каждого урока собирался идти домой. Его ловила буквально в дверях и спрашивала, куда он собирается? "Я всё, домой пошёл", — отвечал он мне, такой вот трогательный момент был.

Смысл какой? К каждому нужен свой подход. Я, например, учу с первого дня принимать других и помогать друг другу во всём: решить задачку, готовиться к уроку, отдыхать на перемене, рисовать совместные рисунки и даже переодеваться на физкультуру.

Не стесняясь — мальчики и девочки, — помогают друг другу завязывать шнурки, застёгивать кофточки. Это полезно для детей, которые не имели такого опыта общения, находились с родителями или с телефонами — "чёрными зеркалами".

Учитель должен поставить себя на их место, пропустить всё через себя. У малышей здесь никого нет. Представляю себя, допустим, их мамой или близким человеком, который бы поступил как? Да, обратил внимание и поговорил, помог, поддержал. И дал возможность проявить себя.

Курьёзы бывают разные — тут не всегда понимаешь, как на них реагировать.

Однажды один мальчик во время обеденного перерыва встал и открыл окно, начал выливать воду из бутылочки. Говорит: "Я радугу делаю".

Потом долго беседовали, почему так делать нельзя. В другой раз перманентным маркером разрисовал себе руки, лицо, а посреди лба поставил красную точку — сидит, веселит весь класс. Индия? Вот такой ты наивный (это уже адресовано мне — авт.)! В кабинете у завуча парень сказал, что "это игры военные такие".

— А завуч — это универсальное решение проблемы или экстренная мера реагирования?

— Конечно, это экстренная мера. Мы пытаемся решать проблемы своими силами, на крайний случай — обращаемся за помощью к психологу-специалисту. Мои ученики его не боятся, потому что это человек, с которым можно просто поговорить. Даже в старших классах они приходят к психологам не столько с проблемами, сколько за дружеским советом. Злоупотреблять именем завуча или директора нежелательно.

Сейчас такое толерантное общество: правда всегда на стороне ребёнка. Несмотря на то что классы состоят из тридцати человек, ты должен найти общий язык с каждым из детей, быть предельно аккуратным и корректным в своих выражениях.

— Помню, в моей школе девочке сделали "крапивку", после которой она упала в обморок. Дети раструбили о случившемся всей параллели. Какие действия должен предпринять учитель в такой ситуации? 

— "Крапивка", конечно, безобидная, но реакцию организма никто не может знать. Я стараюсь каждый раз проговаривать, как допустимо вести себя в стенах школы, а как — нет. "Есть умный человек, а есть разумный", — повторяю я детям, стараясь показать разницу. Первый просто умный, а второй к тому же понимает, что родители отдают детей в школу здоровыми — такими же должны встретить их его после учёбы. Если учитель говорит с ребятами об этом, таких фокусов почти не случается.

Я всегда обращаю больше внимания на тихонь, нежели на хулиганов. "Бойтесь данайцев, дары приносящих", — как раз сегодня писали на доске. Так бывает и в жизни: человек сидит спокойно, улыбается, а потом раз — и делает что-то исподтишка, "не специально". Есть такие дети. 

— Был какой-нибудь стрессовый случай, который помнится до сих пор?

— Я была на замене в другом классе — ещё в старой школе. Один второклашка был настоящим фантазёром, постоянно придумывал какие-то вещи, верил в них и жил в своих мирах. И ты ничего не можешь с этим сделать. 

На уроке труда он постоянно болтал, отвлекая от учёбы сначала одноклассников, а потом и меня. Делать замечания было просто бесполезно. На учительском столе лежали скотч и бумага — показывала, как ребята должны делать поделку. Где-то я неправильно выразилась, он зацепился за слова, истолковал по-своему… 

Так было и в тот раз — пришёл домой и что-то маме с папой наговорил, якобы я его обидела при других одноклассниках. Разговаривали по телефону с родителями этого ребёнка. Было тяжело. Стрессовала. Когда разбирались в школе, нашлись две девочки, которые опровергли это безумие — до сих пор им благодарна. 

Недавно смотрела фильм, связанный с детской клеветой. Ты ничего не можешь с этим сделать, а родители будут верить своему ребёнку. В то время не было никаких видеокамер в классах, ничего… Потом у мальчика были проблемы уже со своей учительницей, мама и папа верили в эти фантасмагорические истории. Спустя какое-то время родители поняли, что из-за фантазий сына могли пострадать люди, забрали документы из школы.

— А в современных фильмах про школы, кстати, любят транслировать идею, что сам учитель постоянно находится в процессе обучения. Главным наставником для него, как ни странно, является ребёнок. А чему дети могут научить опытных педагогов?

— Каждое поколение — это совсем другие дети. Они больше знают о происходящем вокруг и постоянно ищут новую информацию. Даже вот этой свободе, незашоренности. Их увлечения, допустим, я тоже могу перенять. Люблю, когда они делятся впечатлениями от прочитанных книг или фильмов. На каникулы обязательно задаю познакомиться с чем-то подобным — мне важно знать их мнение. 

В начале осени года я думала: "Как хорошо, что я работаю с детьми". Потому что здесь очень много позитива, лёгкости и творчества. Если в любом другом месте люди могут быть грустными и порой озлобленными, то здесь тебя всегда поддержат, обнимут и излечат позитивной энергией и чистой детской любовью.

— Как оказались в школе: по распределению после университета, по знакомству или вообще случайно?

— На самом деле у меня такая идея была с детства, на это очень повлияла моя первая учительница. Она была очень авторитарной, строгой — иногда дети её боялись. Зато в классе все учились одинаково: были умницами и красавицами, ходили по струнке. Мы очень любили школу.

В старших классах мне встретилась преподаватель литературы и русского языка — наверное, самый мой любимый учитель. Она была директором 43-й школы много-много лет. Я писала в тетрадях, как сильно люблю её уроки. Это отношение к людям, детям, подготовка к урокам — всё это определило мою дальнейшую судьбу. Закончила педагогический и пошла работать к ней, в начальную школу. 

Моя младшая сестра испытывала на себе все креативные идеи — мы  любили играть в школу. Зато как она была подготовлена к первому классу!

Знаю, что мои классы всегда отличались особой атмосферой дружбы. Здесь дети обращаются друг к другу только по именам. Вспоминаю школьные годы: к нам обращались только по фамилиям — было так серьёзно и грустно.

Наверное, у большинства маленьких девочек так: хочется цветов, оваций, быть на сцене. Мне нравилось выступать перед детьми — не стала актрисой, зато стала учительницей. Я знаю, что точно правильно выбрала профессию. Каждый раз это говорю и чувствую благодарность к детям, своим ученикам, потому что они меня тоже учат — сегодняшнему дню, доброте и открытости. 

— Вы говорите, что некоторые ученики обращаются друг к другу по фамилиям. А кто задает такой тон: преподаватель или они сами?

— Конечно, это всё личный пример. Я всегда в первом классе спрашиваю и детей, и родителей: "Как вам приятно, чтобы вас называли? Может, это будут даже уменьшительно-ласкательные имена". В школе рядом нет ни мамы, ни папы: "Здесь я ваша мама, ко мне можно всегда обратиться. Чем смогу — помогу". В классах есть Ромашки, Настюшки и Лизочки. Это важно для комфортной обстановки, а ребята чувствуют, что их любят и всегда поддержат. Хотя, конечно, фамилии друг друга они знают. 

— Сколько времени уходит на то, чтобы понять и прочувствовать каждого ребёнка?

— Иногда бывает чувство, когда выпускаю детей в четвёртом классе, что чего-то недодала: может быть, прошла мимо или не заметила в некоторых моментах. В то же время знаю точно, что много отдаю детям. Школа — это большая часть жизни. Я всегда на связи даже со своими прошлыми параллелями, которые давно выпустились. На день учителя поздравляли бывшие ученики, которым сейчас по тридцать лет. 

— Кто был самым любимым учеником?

— Такого нет, наверное. Зато я помню всех по именам. Зимой встретила Ваню, одного из первых своих учеников, сейчас ему 29 лет. Вспомнила, что сидел он на третьей парте, у него были большие глаза — думала, что будет учёным в Москве, а он в Калининграде открыл свой бизнес. Мне всегда нравилось работать с мальчиками. К сожалению, их всегда было меньше, чем девочек. "Парни, на вас вся надежда. Как хотите…", — с улыбкой говорила им. Почему? С девчонками работать проще, а с мальчишками — интереснее.  Было много смешных историй, связанных с ними. 

Каждый — по-своему любимый. Рефлексируешь и только с возрастом понимаешь, что какого-то ребёнка нужно было по-матерински пригреть, хочется дать им больше. Вырастая, они всё равно пытаются связаться — с теплотой пишут на Фейсбуке или где-нибудь ещё. Значит, всё правильно делала.

А ещё есть такая традиция: каждый свой выпуск прошу написать мне письмо, как будто сейчас им тридцать лет.

Фантазировать, делиться желаниями — это только поощряется. Скоро должна быть встреча, будем с выпускниками моими читать и вспоминать.

— Было много историй, когда личная жизнь педагогов становилась достоянием общественности. За высказывания и репосты могли порицать, а фотографии с отдыха стоили учителям рабочего места. Выходит, нужно фильтровать всё, что выкладывается в сеть?

— Вообще, это дело каждого взрослого. Но моё мнение такое: профессия учитель накладывает на тебя определённые обязательства — держать себя в рамках. Понятное дело, что все воспринимают понятие “свобода” по-разному. У меня в соцсетях есть пара страничек: где-то я Оксана Польская, а на других — моя личная жизнь и то, что мне нравится. 

С детьми я не "задруживаюсь", потому что они ещё маленькие. Иногда пытаются написать мне в Вайбере, но я сразу предупреждаю: "Пишите мне грамотно, иначе не отвечу". Это принципиально. Но всё равно должна оставаться какая-то дистанция между учителем и ребёнком.

То, что родители смотрят и пишут в соцсетях — это нормально, с этим нужно смириться. Была ситуация, когда мы с коллегами собрались на каком-то празднике в ресторане. Всё предельно прилично, но несколько негативных комментариев всё равно было. Ты не знаешь, кто и как это трактует. 

— У вас всё сложилось замечательно: дети довольны, родители тоже. А есть педагоги с репутацией "злобной училки", которые могут не отпускать ребёнка в туалет, занижать отметки. Что делать  ребёнку, если отношения с учителем не сложились? Как правильно вести себя родителю?

— Чувствую себя по две стороны баррикад, но скажу так. Всё бывает: разные педагоги, тяжёлые дни, ретроградный Меркурий, в конце концов. Наверное, не все успели перестроиться и понять, какое сейчас время. Раньше, когда ещё я училась, ты весь день сидишь за партой и всё. Неважно, болит у тебя зуб или дома что-то произошло — должен учиться. 

Сейчас детям нужно больше внимания. Приходя на работу, интересуюсь, какие хорошие новости у ребят. Вижу грустного — спрашиваю, всё ли хорошо, нужна моя помощь? Если болит живот, то разрешаю не идти на физкультуру. Не потому, что он филонит, а потому что действительно плохо. 

Главное, что дети делятся: мыслями, планами, идеями, а иногда и секретиками. Значит, доверяют — для меня это самое важное.

Если у малыша не сложилось с преподавателем, лучше сменить класс, а когда нет возможности — подумать о другой школе. Человек идёт учиться на весь день, он должен проводить его в радостном настроении, быть спокойным и уверенным, что всё получится.