В Калининграде прошла презентация новой книги популярного российского и советского писателя Юрия Полякова "Весёлая жизнь, или Секс в СССР". В новом романе автора нашумевших книг "Сто дней до приказа", "ЧП районного масштаба", соавтора сценария к фильму Станислава Говорухина "Ворошиловский стрелок" рассказывается об эпохе 80-х. Сюжет основан на реальных событиях. Сам писатель стал прообразом для одного из своих героев по фамилии Полуяков.
Самые интересные моменты встречи Юрия Полякова с калининградскими читателями — в материале "Клопс".
О "Весёлой жизни"
"Почему "Весёлая жизнь"? Лично у меня советские 70–80-е вспоминаются как очень весёлые и свободные. Когда в фильмах начинают показывать, что к каждому советскому человеку приставлен сотрудник КГБ, мне смешно. Во-первых, их было довольно мало. Во-вторых, чтобы тобой занялся КГБ, надо было натворить что-то очень приличное.
Мне позвонил прототип одного из героев книги, кагэбэшник, и сказал: "Ты там акценты расставил не очень правильные". Я ответил: "Что расставилось — так получилось". Кстати, многие мои прототипы ещё живы".
О сексе в СССР
"Вторая часть названия отсылает к известному слогану. Я был на круглом мосте, где эта фраза была сказана. Женщина сказала: "У нас в СССР секса нет". Тут, конечно, все засмеялись. Спровоцировал смех Познер, который ёрник тот ещё. Даром что работал в редакции контрпропаганды на радио. Окончание фразы потонуло. Женщина сказала: "У нас в СССР секса нет — у нас в СССР любовь". Понимаете? И это совершенно справедливо. У нас секс был — но преимущественно в виде любви как составной её части.
Мне хотелось показать, что советское общество не было бесполым, испуганным, как сейчас пытаются изобразить, что чуть ли не в парткоме приходилось брать письменное разрешение на половую близость. Это было достаточно раскованное общество — я говорю про Москву, провинция всегда немножко живёт по-другому. Но и американская провинция живёт совершенно не так, как Нью-Йорк.
Мы в 1989-м поехали в Англию писательской группой и жили в деревне. Каждое утро мы там бегали — все же по Брэггу бегали (нет, по Брэггу голодали — бегали по кому-то другому), и вот мы побежали в трусах. Потом переводчица говорит, что пришли соседи: в трусах не принято ходить в британской деревне, это оскорбляет, здесь же женщины. “Ну ничего себе, — подумал я. — У нас в трусах уже никого не оскорбляет”".
О современной литературе и писателях
"90 процентов того, что издаётся и чему даже премии какие-то присуждают, к литературе не имеет никакого отношения. Людей кто-то обманул, сказав, что у них есть литературные способности. Когда я руководил "Литературной газетой", мы как-то старались эту мифологию развеять. Шли письма: "Прочитал лауреата "Большой книги" и не понимаю — то ли автор сумасшедший, то ли я сумасшедший. Приходилось отвечать: "У вас всё в порядке с головой, товарищ, если вы поняли, что он сумасшедший".
Вопросы о хороших авторах надо задавать литературоведу. Когда один писатель говорит про другого — это воспринимается как внутрицеховые разборки. Главное то, как человек работает со словом. Хороший писатель — Александр Терехов (автор сценария к нашумевшему фильму "Матильда" — прим. ред.), у него книги "Каменный мост" и "Немцы". Юрий Козлов, Вера Галактионова. Алексей Иванов? В принципе, неплохой, но для удовольствия я его читать бы не стал, для сведения — да.
Для себя я делю писателей на четыре категории. Первая — когда я понимаю, как это сделано, и понимаю, что я могу лучше. Вторая — я понимаю, как это сделано, и могу так же. Третья — я понимаю, как это сделано, и сделать так же не могу. Четвёртая — я не понимаю, как это сделано, и сделать так же я не могу. Последнюю категорию среди современных писателей я не встречал".