Руководитель региональной Службы государственной охраны объектов культурного наследия Евгений Маслов рассказал, как мошенники зарабатывают на интересе к истории, что увидят туристы на месте раскопок Королевского замка, а также о находках в подвалах старинных усадеб.
— Объекты культурного наследия находятся в собственности различных федеральных структур, частников, региона, муниципалитета. В каких случаях и у кого можно изъять исторический объект?
— Если собственник нерационально использует принадлежащий ему объект, если этот объект приходит в ненадлежащее состояние, мы можем начать процедуру изъятия. В этом году это произошло со зданием Торгового дома на Курортном проспекте в Зеленоградске, которое принадлежало гражданину Ливана.
Мы готовим аналогичную процедуру по ряду других объектов.
— А ведь бывает и наоборот — с вами судятся собственники. Например, чтобы снять охранные обязательства, как владелец здания бывшего детсада на улице Грекова. Какая сейчас там ситуация?
— Все возможные инстанции были пройдены. Сейчас собственник этого здания получил задание на проектирование. Лицензированная организация обещает выдать готовый проект к концу года.
В этом году ещё один яркий эпизод был. Честно говоря, меня очень удивляет фигурант этой ситуации — территориальное управление Министерства юстиции РФ. Ведомство возбудило иск в надежде оспорить нормативно-правовые акты правительства о постановке на учёт здания на улице Сергеева, 2, где расположен его офис. В областном суде мы выиграли. Сейчас руководитель территориального минюста подал апелляцию.
— Много подобных судов проходит?
— В последнее время всё реже и реже, в этом году только два случая было. Судиться для собственников бесперспективно. Существует только одна установленная законодательством процедура снятия охранного статуса — экспертиза, которую проводят аттестованные Минкультом специалисты. Положительное решение принимается только в тех случаях, когда памятник полностью утрачен или ошибочно был поставлен когда-то на учёт (допустим, перепутали адрес). В реальной жизни такая комиссия почти никогда не выносит положительных заключений.
— А если собственник намеренно довёл здание до такого состояния?
— Многие думают, что такая хитрость пройдёт, но нет. Эксперт всё равно не вынесет положительного заключения. В документах о постановке на учёт есть фото и другие документы. Это будет основанием, чтобы наказать собственника.
Есть у нас объекты, от которых действительно мало что осталось — 20 лет там ничего не делалось. Но они до сих пор в реестре, и с них статус не снимается.
— Можно ли присвоить зданию статус памятника? Много таких случаев в регионе?
— Сейчас процесс включения в реестр памятников стал более регламентированным, и заявок поступает меньше. Нужно провести историко-культурную госэкспертизу, потом ещё одну для включения в реестр. Стоимость самой дешёвой экспертизы — 50–70 тысяч рублей.
В начале года было 526 объектов, по которым с 2008 года не принимались решения: на экспертизу не было денег. Сейчас их около 400. Если эти темпы сохранятся, то года через два-три мы перейдём в нормальный режим: разгребём завалы прошлых лет и, как и положено, в течение года будем проводить экспертизу.
— А зачем усложнили процесс?
— Раньше достаточно было названия, места и одной фотографии. Такой системой часто пользовались в целях обогащения. Приходят к собственнику некие люди и предлагают заплатить, в противном случае они обещают приложить все усилия для того, чтобы его недвижимость включить в реестр памятников.
— И тогда нельзя делать реконструкцию, сносить?
— Да. Иногда человек обращается в нашу службу и рассказывает, что к нему подходил с такими предложениями "общественник", "депутат" или "чиновник". Может, из них кто-то реально занимал какой-то пост. Некоторые такой заработок даже на поток поставили.
— Как в Калининградской области обстоят дела со старинными усадьбами, на состояние которых обращал внимание Алиханов?
— На учёте у нас сейчас чуть более полутора десятков усадеб разной степени сохранности. Наши эксперты регулярно бывают на самых проблемных. Например, на октябрь запланирована проверка усадьбы в посёлке Лужки Озёрского района, где был небольшой пожар. Выкупили этот объект общественники, которые ратовали за него. Третий год пошёл, ничего там не сделано…
Есть объекты практически в идеальном состоянии. Усадьбу в посёлке Орловка из руин восстановила семья предпринимателей. Сейчас это одно из самых привлекательных мест для отдыха. Или усадьба в посёлке Изобильное Полесского района, где монастырь. Усадьба в посёлке Парусное — на её восстановление 40 миллионов рублей Минобороны в прошлом году потратило.
Мне лично усадьба в Железнодорожном очень нравится — это такой мини-дворец с шикарным парком. Объект включён в план приватизации, ищут пользователя, который возьмётся за восстановление. Здесь надо подходить комплексно и создавать социальный объект, который будет приносить пользу жителям.
— А худшие где?
— Альтхоф-Рагнит в Немане. Только в прошлом году мы выписали два штрафа её новому собственнику. Та же усадьба в Лужках. Вилла Порр под Балтийском — один из самых красивых объектов, там даже интерьеры ещё сохранились. Сейчас объект принадлежит Минобороны и закрыт.
— С Минобороны, которому и другие объекты культурного наследия принадлежат, взаимодействие легко налаживается?
— Непросто. В этом году проверяли несколько объектов, и по каждой проверке протоколы были переданы в суд. Где-то уже вынесены штрафы. Взять хотя бывшее здание прусского банка на ул. Тюленина.
— А с РПЦ и другими религиозными организациями, которым переданы не только церкви, но и приюты, больницы?
— У представителей неправославных конфессий восемь объектов. Остальные в ведении РПЦ. Мы нормально взаимодействуем со всеми, но с православными епархиями (их две у нас) просто объём работы гораздо больше, учитывая, в каком состоянии было большинство переданных им объектов. Но отмечу, что с 1985 года, когда передали первые кирхи, и до 2010-го всё, что передавалось РПЦ, приведено в нормальное состояние.
Когда в 2010–2011 годах передали сразу несколько десятков объектов, то, конечно, возникли проблемы. Но подвижки есть в плане привлечения собственных и спонсорских средств. На следующий год в ФЦП "Культура России" рекордное количество заявок нашими епархиями подано.
— Так называемый Дом пастора — очень известное у любителей архитектуры и краеведов здание на центральной улице в Советске — принадлежит РПЦ. Объект очень много лет пустует и разваливается.
— Это одно из самых интересных зданий. Мы в подвале даже нашли шикарный погреб для хранения вин, где в стене ниши для хранения бутылок. РПЦ готово отдать его в аренду на самых льготных условиях. По имеющейся у меня информации, обсуждается решение о привлечении частного инвестора для восстановления этого объекта. У нас уже запрашивали техусловия для проекта.
— В этом году будут отремонтированы порядка сорока фасадов домов-памятников. Насколько я знаю, в других регионах не так хорошо дела обстоят?
— Мы точно в тройке лидеров в России. Несмотря на то что с ремонтом таких домов ворох проблем: требуется экспертиза, подрядчик с лицензией на работу с такими объектами, как правило, более дорогостоящие стройматериалы. В ходе капремонта нередко выявляются скрытые дефекты. Тем не менее объекты культурного наследия составляют порядка десяти процентов от жилищного фонда, включённого в годовой план программы капитального ремонта многоквартирных домов в Калининградской области.
— Какие перемены в сфере охраны памятников ожидаются в ближайшем будущем?
— Прошлый год у нас был прорывным в плане надзора: рекордное количество протоколов и суммы штрафов. Зато в этом году у нас прорыв по части сохранения. Именно в 2017-м принимаются положительные решения по тем объектам, по которым жесточайшая критика была в адрес службы и правительства в целом в течение последних семи лет. Например, здание комендатуры на Клинической, где уже проводятся работы по проектированию. Кройц-аптека, новый владелец которой регулярно приходит и консультируется с нами по поводу проекта реконструкции. И хотя мнения у нас могут быть разные, но такое заинтересованное отношение собственника меня лично радует.
Первоочередные противоаварийные работы проведены. Отреставрирован наконец памятник "Борющиеся зубры". Не дорогостоящая реставрация, но меры, достаточные, чтобы приостановить угрозу разрушения скульптурной композиции и постамента.
— С "Зубрами" и с другими скульптурами или мемориалами довольно долго решался вопрос, кому же конкретно объекты принадлежат. А почему не было к ним интереса?
— Причин много. Это и юридические формальности, неточности в документах, отношение собственника к таким объектам. В 2010 году Калининградская область просила у федерального центра передать региону Кафедральный собор и могилу Канта. Оба объекта интересны в коммерческом плане. В итоге собор остался у Федерации, а могилу передали в нашу собственность.
Скульптурная группа "Борющиеся зубры" многие годы была в статусе объекта с неразграниченной собственностью. В этой же категории, то есть фактически в бесхозном состоянии, находились памятник Шиллеру, три объекта на мемориале 1200 гвардейцам, мемориальный комплекс на братской могиле советских воинов у посёлка Переславское в Зеленоградском районе, называемый в народе "Танк", а также памятник-обелиск Славы русского оружия в честь сражения при Прейсиш-Эйлау в Багратионовске. Потребовалось около двух лет переговоров, чтобы окончательно оформить их передачу федеральному собственнику, перед которым мы сразу же поставили вопрос о сохранности этих объектов. В этом году теруправление Росимущества изыскало средства на проведение неотложных работ.
— Как будут выглядеть законсервированные раскопки Королевского замка?
— Честно скажу, что с точки зрения экономики и сохранности проще и дешевле всего было бы законсервировать раскопки, просто засыпав их слоем специального песка с химически нейтральным воздействием. Но у объекта огромный туристский потенциал.
Мы уже пять концепций поменяли, в итоге сошлись на том, что над большей частью сохранившихся конструкций будем делать два павильона. Такое решение и предотвратит доступ влаги и позволит постепенно проводить укрепительные работы. Речь идёт не только о западном крыле, но и о восточной части — крыле Умфреда, где подземный ход. Остальная территория будет благоустроена: частично плиткой закроем, постараемся выложить контуры фундамента, где-то газоны посадим.