Одним из звёздных гостей первой смены молодёжного форума "Балтийский Артек", завершившейся на прошедшей неделе, был актёр, режиссёр и музыкант Гоша Куценко. "Твой Бро" расспросил его о впечатлениях от "Балтартека", соблазнах актёрской профессии и личных взаимоотношениях с коррупцией.
— Можете сформулировать какую-то универсальную ценность, которой вы пытаетесь научить аудиторию на мероприятиях вроде "Балтийского Артека"?
— Я честно скажу — я ничему не хочу их учить, я получаю удовольствие от этого общения. В основе моих жизненных взглядов лежит профессия, и я говорил им об этом. О том, чем актёрская профессия отличается от других. Когда человек приходит в офис, он сидит там восемь часов, а потом убегает в жизнь: в семью, любовь, развлечения, спорт. У актёров всё иначе. Мы находимся в жизни каждый миг — твоя репетиция началась в тот момент, когда ты принял решение выбрать эту профессию. Какой будет эта жизнь — зависит от твоего таланта. Хочешь — живи в приключениях, хочешь — ещё в чём-то.
Меня, конечно, спрашивали много про актёрство — видно, что ребята пристреливаются к жизни, думают о будущем. И я рассказывал им о том, что эта профессия опасна своими соблазнами. Она просто нашпигована ими. Чтобы сыграть, ты должен всё попробовать — никуда от этого не денешься. Поэтому актёров не хоронили в старину на церковных кладбищах...
Это как с детьми, которых ограничивают. Моя дочка вот нереально любит конфеты — а в этой профессии все конфеты перед тобой. Нужно уметь себя контролировать…
— У части нового поколения популярен протест. Как думаете, против чего протестуют?
— Я не увидел ничего такого у молодёжи, с которой я общался. Я у них ассоциируюсь в первую очередь с кино, с каким-то таким романтическим пространством — чем-то ласковым и нежным.
— А вы в юности были в пионерлагерях каких-то?
— Конечно, был. Но я был правильный, добрый парень и очень простой. Ничего интересного, в общем. У меня было хорошее детство, любящие родители… А СССР ведь вообще был страной стариков и детей — тяжело жилось только тем, кто посередине.
— Было что-то, что вы впервые открыли для себя в пионерлагере?
— Ну, я не был ребёнком, который каждое лето стартовал в лагерь. Главным лагерем, если так можно сказать, для меня была армия. Это было место, где я просуществовал два года сразу за все лагеря вместе взятые. И время такое было, знаете… Я вот вспоминаю себя в том возрасте — у меня ведь и протестов-то особых внутри не было. Я не жил в конфликте с обществом или собой. И уж точно в свои 20 лет я совершенно ничего не знал про коррупцию. Мой отец начинал с рабочего, потом стал инженером, затем руководителем предприятия, после стал замминистра радиопромышленности СССР. Я только сейчас понимаю, какая серьёзная работа у него тогда была. Я знаю точно одно — он никогда в жизни не брал взяток. И для меня, как ни крути, отец всегда был предметом подражания. Я знаю это на все сто процентов. Однажды в 1991 году я привёл своего друга-бизнесмена к нам домой. Тогда же все были начинающими бизнесменами. Не было ещё грани между преступлением и бизнесом. Сейчас удивляются взяточничеству чиновников, но дело в том, что нам именно так преподнесли капитализм в нашей стране. Удивительно, что на Западе кричат про нашу продажность — ведь именно таким образом разваливали СССР… Ну, в общем, я привёл своего друга, и он предлагал некую комбинацию, состоящую всего из одного звонка — отец должен был позвонить своему другу, замминистра финансов, и договориться о чём-то. Отец кивнул в ответ на предложение головой и сказал: "Я подумаю". Когда товарищ ушёл, отец сказал мне: "Сынок, никогда в жизни не предлагай мне больше такого. Для меня это унизительно!".
— Вы выступаете перед юной публикой в опен-эйр-формате и почти тут же — перед более взрослой, более сытой публикой в ночном клубе. Легко переключиться?
— Ай, я универсальный. Но честно скажу: в "Артеке" я менял в песнях какие-то слова, потому что понял — у меня репертуарчик-то такой двусмысленный, хулиганский. Но в основе любой моей песенки лежит юмор, о любви ли я пою, о дружбе, я всё равно смотрю на это с территории веселья и юмора. Есть, конечно, песни, которые предлагают слушателю задуматься о чём-то, погрустить — песня-воспоминание о маме, например, или о войне, но так всё о любви и с юмором — понятно любой публике.
Полный текст интервью читайте на "Твоём Бро".