Свою карьеру Юля Ахмедова начала в КВНе, в команде "25-я". С 2012 года она креативный продюсер Comedy Woman, а спустя год стала единственной девушкой-участницей и продюсером проекта Stand Up на ТНТ. В Stand Up её представляют как незамужнюю самостоятельную даму, посещающую психотерапевта. В интервью Клопс.Ru Юля рассказала, что она думает о женском юморе и о том, почему она считает Петросяна стендапером.
— Вас в стендапе представляют как первую женщину-комика в нашей стране...
— Нет, меня представляют как первую и единственную женщину-комика в нашей передаче, а вообще у нас сейчас огромное количество женщин-комиков.
— Какова вероятность, что в шоу появится ещё одна девушка, или это ваша территория, на которую никто не зайдёт?
— У нас появляются девушки, но в рубрике "Открытый микрофон" пока на постоянной основе никого нет, хотя не исключаю, что будут — есть на подходе три очень сильные девушки. Никакой конкуренции я не ощущаю. Это связано с тем, что я не делю комиков на мужчин или женщин. Ты или смешной, или нет.
— Зрителю всё равно? Или вы всё-таки чувствуете разницу в восприятии юмора от мужчины и от женщины?
— Не чувствую. Хотя раньше я говорила, что женщинам сложнее, потому что к ним ниже кредит доверия. Сейчас понимаю, что равноправие у нас везде, и в юморе тоже. Феминизм как раз в этом и заключается — не нужно доказывать что-то мужчинам, нужно им ничего не доказывать.
— Стендап всё-таки жанр не наш, адаптированный.
— Ну, вообще, если мы вспомним Задорнова и Жванецкого...
— А мы вспомним их? То есть на вас повлияли Задорнов и Жванецкий больше чем, например, Джордж Карлин?
— Нельзя говорить, что это американский жанр. Да, он там зародился, но я считаю, что, например, Райкина вполне можно считать стендап-комиком.
— Тогда и Петросян тоже стендапер?
— Ну, в своём роде, и Петросян, и Галкин. Несомненно, у нас комедия немного по-другому выглядела. У них больше свободы слова, а нам многие вещи нельзя говорить. Речь даже не о государственной цензуре идёт. Я скорее сейчас о зрительском менталитете. Мы в своём шоу очень маленькими шажками раскачиваем зрителя на то, что всё, что происходит с нами в жизни, об этом можно и нужно говорить. Вот только обсуждать это нужно можно не только на специализированных форумах, а еще и вот так: вы в зале, я на сцене, мы с вами говорим.
— Но вы ведь говорите всерьёз. А эти темы — это смелый эксперимент или осмысленное движение к тому, что шутить можно про одиночество, про те вещи, над которыми вроде и не принято смеяться?
— Я считаю, как хорошее кино, которое несёт в себе какой-то хай-концепт, который ты не выражаешь словами, но он доносится до зрителей, так и твоё творчество должно нести что-то большее. В определённый момент задаёшься вопросом: зачем я выхожу на сцену? Сейчас ко мне подходят женщины и говорят: "Я смотрю на тебя и понимаю, что, не будучи замужем, не имея детей, можно счастливо жить". Раньше я к этому скептически относилась, а сейчас думаю, что если кому-то становится легче, то это здорово. Здорово, что женщина не будет сидеть в депрессии, видя, что не одна.
— Вы на сцене вынуждены выворачивать душу перед зрителем. Свою личную жизнь стараетесь от посторонних глаз уберечь?
— Несмотря на то что мы откровенно говорим о вещах, которые происходят в нашей жизни, я очень закрытый человек. В коллективе мы все такие. Бывает, что о каких-то моментах из жизни коллеги ты узнаёшь после того, как он рассказал об этом со сцены. Потом подходишь и спрашиваешь: а реально у тебя такое произошло? Открытость на сцене не означает открытости в личной жизни.
— Ваши требования к мужчине ужесточились?
— Я раньше говорила, что никаких специальных требований у меня нет, но сейчас понимаю, что в 35 у меня появилось миллиард каких-то тараканов, привычек, которые не так легко поменять. У меня всё сложилось, у него тоже. Не хватает гибкости, ломаться под друг друга уже не получается.
— В социальных сетях вы практически не присутствуете. Не ваше?
— Не моё. Я, как любой человек, ранимо отношусь к критическим замечаниям, к хейтерам. Instagram раньше был площадкой, где я выкладывала личные фотографии. Хочется поделиться каким-то счастливым моментом — размещаешь снимок, а под ним начинаются оскорбления.
— В своём выступлении рассказывали про Америку, чем там занимались?
— Ездила в Америку, чтобы посмотреть стендап. Там стендап-комик — это полноправная единица шоу-бизнеса. Их фигуры есть в музеях восковых фигур, они ведут церемонию "Оскар", много билбордов с их лицами. В России пока стендап-комики — это нишевые персонажи. Нашему проекту, который дал толчок развитию движения по всей стране, всего 5 лет. В итоге и у нас будут артисты, шутки которых будут рассматривать на правительственном уровне, но это будем уже не мы. Мы лишь первопроходцы.
— Есть человек, чьё мнение о вашем творчестве важно вам?
— Я вообще к любому мнению прислушиваюсь. Мимо проходящий человек скажет, что плохо, и я задумаюсь (смеётся). Конечно, у меня есть близкие друзья, мнение которых особенно важно — это Руслан Белый и Тимур Каргинов.
— И последний вопрос: как вы отвечаете на просьбу пошутить?
— Самое смешное, что меня не просят пошутить. Когда люди меня видят, спрашивают: "Вы все в жизни такие грустные?".