Белорусский политолог Алексей Дзермант приехал в наш регион, чтобы выступить в международном дискуссионном клубе "Калининградский блог-пост". Калининградский коллега минчанина Александр Носович расспросил Дзерманта о перспективах отношений двух стран.
— В пятницу в Калининград приехала группа школьников из Минска по программе школьного обмена. Как вы считаете, такие программы — это личное дело тех, кто в них участвует, или они имеют общественную, государственную значимость?
— Такие события нужны для налаживания горизонтальных связей. Без общения молодёжи невозможно понимать друг друга, выстраивать общее будущее. Прекрасно, что это происходит. Другой вопрос — достаточно ли этого, чтобы всё двигалось вперёд? Я не слышал, к примеру, чтобы между Белорусским госуниверситетом и БФУ имени Канта происходило интенсивное общение. Вот сейчас мы будем отмечать 500-летие белорусского книгопечатания, и кёнигсбергская тема должна зазвучать.
— Что именно вы имеете в виду?
— Франциск Скорина, первопечатник, бывший также практикующим доктором, некоторое время жил и работал в Кёнигсберге. Тогда это был гуманитарный, экономический центр. Скорина многие вещи почерпнул здесь для себя.
— Две наши страны могли бы это использовать это для развития культурных контактов?
— Да, при этом скориновская тема нейтральна, в ней нет политической окраски. Он печатал свои книги на русском языке — общем для Великого княжества Литовского, на территории которого находилась нынешняя Беларусь, и Московского государства.
— А есть ли экономические вещи, которые могли бы нас связывать?
— Интерес к этому присутствует, об этом постоянно говорит президент, вспоминая Калининград. Из реально возможного — помощь в сельскохозяйственной сфере. Беларусь достигла в этом больших успехов: здесь развита мясная и молочная промышленность, огромный опыт мелиорации земель.
Перспективно развитие Калининградского порта, но этому мешают логистические проблемы. Пока белорусские грузы идут через Литву и Латвию и не удаётся кардинально решить проблему блокады Калининграда.
— Как это можно преодолеть? Возможно ли, что Литва согласится снизить тарифы на перевозку, чтобы белорусские грузы шли в Калининградскую область?
— Возможно, будет интерес со стороны Польши. Но пока мы видим, что отношения скорее деградируют и наши западные соседи не пойдут ни на какие уступки. Об этом можно судить по заявлениям относительно Белорусской АЭС: поляки против, они не намерены покупать излишки электроэнергии.
Тема портов очень интересна для нас, это, может быть, даже идея фикс — выход к морю. Но пока ситуация заблокирована.
— Теоретически белорусские грузы могут идти через Сувалки, Варминьско-Мазурское воеводство. Но у Польши там нет развитой железнодорожной инфраструктуры.
— Здесь возможно решение вопроса путём создания больших межгосударственных коалиций. Тот же Китай может быть заинтересован в инвестировании железнодорожного сообщения между Беларусью и Калининградом через Польшу. Это пока фантастический проект, но если ключевые интересы сойдутся, всё возможно.
— Польше это выгодно, но для неё это сейчас скорее вопрос политики. По-моему, Польша и Литва в принципе не готовы содействовать развитию отношений Беларуси и Калининграда. Когда изменится ситуация, могут ли Польша и Литва стать более доброжелательными?
— Всё зависит от того, насколько Америка будет активно вмешиваться в эту тему. Если новая администрация ослабит внимание к этому региону и одновременно в ЕС появятся лоббисты этого проекта, то рычаги воздействия на Польшу у Берлина и Брюсселя могут ослабнуть.
Ключевым моментом проекта может быть выход на Калининград. Для Польши сокращается финансовая поддержка со стороны Брюсселя, стране понадобятся средства, и такой проект может быть вполне интересен, по крайней мере, для польских элит, которые это понимают.
— Беларусь — значимый торговый партнёр для Литвы. Может ли Беларусь использовать своё влияние в вопросе визового режима для Калининградской области, чтобы калининградцам было проще ездить на территорию остальной России?
— Беларусь пока не разыгрывала экономическую карту для влияния на Литву, наверное, из тех соображений, что любое влияние Литва будет очень агрессивно воспринимать. Стиль белорусской дипломатии очень сдержанный. Ситуация может меняться по мере ослабления самого литовского государства, может появиться новое окно возможностей. Но пока узел затягивается.
— Я говорил не о давлении, а скорее о том, чтобы выйти с предложением к Литве. Пока Россия борется с ситуацией, когда граждане ездят по шенгенским визам "на материк".
— В рамках коллеги министерств иностранных дел России и Беларуси этот вопрос можно и нужно было бы поднять и осудить такую нездоровую ситуацию, когда четыре раза проверяют документы калининградцев на границах. Пока я не думаю, что Литва готова пойти навстречу. Но консультации могли бы состояться.
— В конце прошлого года многих калининградцев напугала информация, что на границе России и Беларуси вводят погранконтроль. Эти слухи оправданны?
— Граждан России и Беларуси эти вещи не особо касаются, они были направлены на усиление контроля над гражданами третьих стран. Если человек получил белорусскую визу, а едет в Россию, то он незаконно пересекает границу. Смоленская, Брянская, Могилёвская, Гомельская области — там люди и контрабандой занимаются, и незаконные мигранты появляются. Нужен контроль, оперативное реагирование на угрозы.
— Если говорить о сотрудничестве Калининграда и Беларуси в сфере сельского хозяйства, то как вы на практике это представляете? Белорусские агрохолдинги покупают землю в Краснознаменском районе, например?
— Про конкретные формы мне сложно говорить, любые проекты разрабатываются с точки зрения совместного интереса. Можно создавать совместные агрохолдинги, в которых белорусы будут ответственны за поставки сельхозтехники, проведение мелиорационных работ, будут помогать с семенным фондом — в Беларуси это поставлено на научную основу. Могут быть и прямые инвестиции.
— А вообще для Беларуси это интересно — инвестировать в Калининград?
— Если климат для ведения бизнеса здесь приемлемый, то почему нет?
— Проблема военной безопасности. Из-за некоторой напряжённости в российско-белорусских отношениях в последнее время возникли подозрения, что Беларусь не придёт на помощь Калининграду в случае каких-то конфликтов.
— Основополагающие положения из доктрины безопасности — приходить на помощь России. Это с точки зрения юридической. Есть сторона практическая: осенью грядут масштабные учения "Запад-2017". В их сценарий включён момент, связанный с отражением нападения условного противника и деблокирование Калининградской области. Это сценарий, предполагающий использование территории Беларуси и её вооружённых сил для помощи Калининграду. Разговоры разговорами, а военные занимаются делом.
В НАТО уверены, что характер и сценарий этих учений говорят о том, что в случае угрозы Калининграду Беларусь будет принимать активное участие в купировании таких угроз.
Но и учения, и доктрины наши носят оборонительный характер. Если всё остаётся в некоем паритете, не происходит эскалации вокруг Калининграда, то нет причин для более активного поведения Беларуси и России. Если идёт наращивание войск, то стороны берут на себя обязательства оперативно реагировать на это, в том числе переброской дополнительных вооружений. Но это не попытка подготовить плацдарм для нападения, всё это в рамках наших доктрин.
— Имеют ли под собой почву разговоры о том, что Беларусь стала ненадёжна как союзник, что она дрейфует в сторону НАТО и ЕС?
— Такие разговоры слышны всё чаще, и я не совсем понимаю почему. Основные обязательства в рамках нашей договорённости Беларусь выполняет. Активизация движения в сторону ЕС понятна: Беларусь не хочет, чтобы у неё были искажённые отношения с ЕС. Есть критическая риторика в отношении неработающих нормативных актов, но она не перерастает в серьёзные подтверждения намерений, что Беларусь собирается уходить. Это информационный мыльный пузырь, который каждый раз лопается. Никакого серьёзного обострения не происходит.