На апрельской "Прямой линии" с Владимиром Путиным один из жителей глубинки призывал не губить село, не закрывать школы, дома культуры, чтобы дать шанс деревням выжить. О том, можно ли выжить на собственном подсобном хозяйстве, о качестве домашнего молока и мяса журналист "АиФ-Калининград" побеседовал с Марией Гурьянович. Она трудится в ветлечебнице посёлка Мозырь на депрессивном востоке Калининградской области и говорит, что не променяет эту работу ни на какую другую.
- В кризис с заработками в городе стало хуже. Многие стали возвращаться со съёмных квартир в родные деревни. Село возрождается?
- Возрождается, это правда. Но в основном за счёт переселенцев из Казахстана, Армении. Они строят дома, заводят хозяйство. Но местный спившийся контингент не меняется. Я бы их собрала и отправила на работы. Молодые, еще здоровые мужики. Раньше такие в колхозах работали, а сейчас бомжи. Тут ходит одна влюблённая парочка. Он её бьёт как сидорову козу. Говорю ей: "И нравится тебе такая жизнь?! Заведи корову, огородик". Не хочет. Да, работы нет. Но если б даже была, они бы трудиться не стали. Достать денег на бутылку - единственный стимул.
Большинство жителей Мозыря - пенсионеры. А раньше в колхозе было 300 трактористов, 40 водителей. А молодёжи сколько! Людей заставляли скот держать. У меня подруга, зоотехник, не завела скотину. Так её районка "Верный путь" раскритиковала. Сейчас многие не держат скот, потому что нет пастбищ. В своё время селянам раздали паи, они их распродали за копейки. Тогда все жили одним днём. А нам с мужем, несмотря на то, что проработали в колхозе по 40 лет, паёв не дали, как и учителям. Такая получилась приватизация.
- Полуразвалившиеся дома и сараи вдоль дорог - тоже чья-то собственность.
- Часто это сиротские дома. Родителей лишили прав, детей отправили в детдом. Они прописаны в этих домах, которые разваливаются. Куда потом вернётся этот ребёнок - вопрос. У каждой постройки есть хозяин, только его порой не найти. Бывает, по двадцать человек в доме прописаны, а живут неизвестно где. Как на собственника нажать, чтобы он дом в порядок привёл?
В Белоруссии такие "брошенки" не увидишь. У меня там дом остался от мамы, нежилой уже 25 лет, но это никого не волнует: он должен выглядеть нормально, трава должна быть окошена, мусор убран. Нанимай кого-нибудь, чтоб следили, или продавай.
- Что нужно, чтобы село ожило: бытовые удобства, зарплаты, развлечения, транспортное сообщение?
- В Ново-Бобруйске, где я живу, закрыли школу, ДК, библиотеку и почту. Мы добивались, чтобы всё вернули, но бесполезно. Спасибо, хоть фельдшерско-акушерский пункт есть. Но главное - нет работы. Какие зарплаты? Почтальон получает 4 тысячи рублей. Некоторые жители ездят работать на ближайшие рыбообрабатывающее производство и в колбасный цех. Другие подались на заработки в Калининград. Была бы хорошо оплачиваемая работа здесь - вернулись бы.
- Но прожить своим хозяйством можно?
- Конечно! Только не ленись. Иметь две коровы, поросёночка, курёнка, огород. Хватит и самим прокормиться, и деньги будут, если излишки продавать на рынке. Вот пример: у моей свахи - две коровы, машина. Возят в Калининград на ярмарку молоко. Летом - яблоки, грибы, ягоды. Живут не хуже городских.
- Почему вы не устроились в городскую ветклинику, где комфорт и зарплаты выше? У вас работа рискованная: можно получить травму, заразиться.
- Конечно, корова и лягнуть может. Порой в синяках ходим. Работа тяжёлая, не женская: бывают патологические роды, и телёнка по частям достаём, чтобы корову спасти. Меня дочь уговаривает бросить всё и уйти на пенсию. А я хочу работать, вижу, что наш труд нужен. Больше двух дней на отдыхе не выдерживаю, хочется назад к моим цветам и грядкам. Город не люблю.
Рабочий день у меня - ненормированный. Бывает, и ночью надо куда-то ехать. Не проблема - вожу машину с 1967 года. Авралы бывают. Сейчас берём кровь у скота. Надо результаты обработать: сидим до девяти вечера. Раньше на станции нас было семеро, включая водителя и истопника, сейчас - двое: я и санитарочка Ангелина Пользунова. Она выручает - быстро вникла в работу, помогает. Всё сокращают. В Железнодорожном закрыли ветлечебницу. Люди бились, писали в Москву. Не помогло. Ветеринары на селе есть, а ставок для них нет. Сейчас на нас - 34 посёлка, 500 голов только крупного рогатого скота. Но справляемся. Помогает опыт. Мы с животными разговариваем ласково. Ни одному человеку столько ласковых слов не говорила, сколько коровам.
- Сейчас некоторые боятся брать молоко и мясо из личных хозяйств на рынке? Что можно сказать о качестве таких продуктов?
- Я "сижу" на своём мясе или покупаю домашнее. Без антибиотиков и стимуляторов роста. За качеством молока и мяса с личных подворий мы следим. Требования только ужесточаются. Запретили забой во дворах - всё только через бойню. Людям дорого обходится, но делать это надо. Опасно покупать продукты в несанкционированных местах. Если берёте - требуйте справки от ветврачей. На мясе должно стоять клеймо.
- Горожане на ветобслуживание четвероногих любимцев тратят умопомрачительные суммы. А на селе?
- У людей денег нет. Бывает, коровам жалеют одну таблетку купить. Если корова заболеет - готовьте 1,5 - 2 тысячи рублей. Для селян это большие деньги. А сейчас у нас все услуги платные. Человек должен заплатить и за таблетку, и за то, чтобы мы её корове дали. Всё через кассу и кипу бумаг.
- Какие у селян проблемы с животными, о которых городские не подозревают?
- Некому осеменять коров: один осеменатор на район. Владельцам бурёнок приходится выкладывать до двух тысяч за сеанс. Племенная работа до крайности запущена. Оттого и происходят удивительные вещи: однажды телёнок с тремя головами родился… Люди жалуются, что молоко принимают за копейки: 12-15 рублей за литр: держать корову накладно, ведь только на сено для неё надо потратить 12 тысяч рублей в год.