С 1 января вступили в силу изменения в Федеральном законодательстве, которые призваны защитить права инвалидов. Что такое доступная среда и когда Калининград станет удобным для жизни разных людей, рассказал председатель областного общества слепых Анатолий Башкин.
Всё уже разрушается
— Анатолий Николаевич, сейчас все заговорили о программе "Доступная среда". Интересы инвалидов начинают учитывать при ремонте дорог, строительстве домов и так далее. В Калининграде достаточно активно идёт этот процесс?
— Да, на ряде улиц, к примеру, уже установлены тактильные плиты на переходах, указатели.
— У вас на Фрунзе, где находится общество слепых, они есть?
— На Фрунзе, к нашему стыду, нет. Но тротуар сделан из такой плитки, люди чувствуют подошвами, что асфальтовое покрытие заканчивается и они подошли к зданию. Мы ждём реконструкции улицы Фрунзе, тогда всё сразу в комплексе сделаем.
— А где ещё есть тактильные переходы?
— На 9 Апреля. Сначала эта улица не попала в программу "Доступная среда", и в прошлом году этим активно занялась организация "Ковчег", Роман Агранин и его сотрудники. Они активно защищают интересы инвалидов-колясочников, эксперты в этой области. А нам не хватало таких знаний, пришлось пройти обучение в Питере. Теперь у меня есть удостоверение технического эксперта-консультанта. Я имею право профессионально инспектировать эти объекты. В России кроме меня всего три таких эксперта.
— Ещё на этапе проектирования?
— Это и надо делать на этапе проектирования. Мы выезжали на улицы Некрасова и Ленинградскую, там всё сделано неправильно. На Зоологической положили посреди тротуара тактильную плитку, которая там не нужна. Это просто закопанные деньги.
— Можно немного подробнее про 9 Апреля, ведь это самая крупная реконструкция за последние годы. Вы на каком этапе подключились к работе?
— Когда проектирование уже было утверждено и шли работы. Проект был утверждён в 2013 году, когда уже работала программа "Доступная среда". По закону проектировщики должны были согласовать документы с организациями инвалидов, но не сделали этого: мол, у нас нет денег. Потом подрядчик говорил то же самое. Мы написали в технический надзор, тогда к нам сразу пришли проектанты, мы вместе разработали небольшой проект, исправили ошибки. Сейчас на 9 Апреля всё сделано, но из некачественных материалов, и всё уже разрушается, хотя и полгода не прошло.
— То есть для подрядчиков это просто повинность и они стараются сильно не тратиться на такие вещи? Или люди в принципе не привыкли ещё к тому, что должны соблюдаться интересы всех?
— Любому подрядчику нужно уложиться в смету и сэкономить. Тактильные плитки достаточно дорогие, по 500 рублей за штучку. Но есть предприятия, которые поставляют эти плитки дешевле, рублей за 350, при этом качество высокое, они уже апробированы. Мы предлагали закупить их, но этого не сделали, и теперь всё разрушается.
— Где именно?
— Возле "Виктории" на улице 9 Апреля. На площади Василевского и к мосту через Московский проспект. Мы добились, чтобы там сделали такие переходы, теперь будем добиваться, чтобы их делали качественно.
Казанское предприятие выиграло тендер на проектирование улиц Катина и Борзова. Они раза три сюда приезжали, мы делаем замечания — они устраняют.
— А как должно быть по правилам?
— Например, перед лестницей должна быть определённая тактильная плитка, которую можно ногами пощупать. Если плитка стоит в шахматном порядке, значит идти нельзя, она ставится перед урнами, столбами — любыми препятствиями, которые могут нанести травму. Это делается для того, чтобы человек мог ориентироваться в любом городе.
— По сути, вы как эксперт должны знать о том, что происходит в городе. Власти должны информировать вас о реконструкции улиц, дорожном ремонте. А как на самом деле происходит?
— Александр Ярошук собирал совещание по этому поводу. Транспортный отдел нас тоже приглашает. Обо всех проектах, которые выигрывают конкурс, мы, конечно, не знаем, но некоторые согласовывали.
В мае мы были в составе сборной России в Сеуле на играх мира по теннису слепых и пауэрлифтингу. Там всё в городе сделано по нормативам, и даже больше. Я специально ходил, смотрел, замерял — придраться не к чему!
— А у нас часто требования выполняют формально: поставят пандусы под углом 45º — ни один инвалид на коляске не заедет.
— Уже стали прислушиваться к людям. В Калининграде, слава богу, уже больше 30 перекрёстков оснащено голосовыми приставками к светофору. Мы были одними из первых в России, где запустили этот пилотный проект.
А в Питере есть автобусы и троллейбусы, оснащённые специальными приборами, которые помогают слепому человеку сориентироваться. Они объявляют, что подошёл такой-то транспорт, пищат у открытой двери. Мы этот вопрос тоже поднимали в транспортном отделе, но всё упирается в средства.
Вдруг шагнёшь — а там пропасть?
— Ваши товарищи, члены вашего общества, в последнее время стали чаще выбираться на улицу? Я знаю, что многие годами сидят дома, просто боятся выйти.
— Сейчас я не знаю слепых людей, которые годами не выходят из дома. Но и сказать, что все ринулись на улицу, я тоже не могу. Ведь, слава богу, тотально слепых становится меньше.
Есть люди, ослепшие поздно, в основном из-за болезни — диабета, глаукомы, которые съедают зрение под ноль. Такому человеку сложно преодолеть психологический барьер, он боится, что шагнёт, а там пропасть. Надо помочь ему реабилитироваться, чтобы он мог быть более самостоятельным. И мы этим занимаемся.
Когда такой человек выходит в город, его должна встретить доступная среда. Я часто езжу в командировки, в Москве на Белорусском вокзале сделали направляющие, ограничители перед ступеньками, но там их наставили столько, что можно запутаться. Мы не хотим делать так же в Калининграде. Нужен минимум, но чтобы он помогал. Если мы будем всюду ставить приспособления для слепых, это будет мешать другим людям. Если мы покроем тактильной плиткой пешеходный переход, маме с коляской будет тяжело проехать, и колясочникам тоже.
— Калининградцы дружелюбно относятся к человеку с тростью?
— Не сказал бы, что агрессивно. Если человек идёт с тростью, ему, как правило, помогут.
Как-то мы инспектировали улицу Книжную, я осматривал тактильные переходы. Стоят трое молодых ребят, спрашивают: "А что это вы делаете?". Я говорю: "Иди попробуй, только закрой глаза, и вот тебе трость". И они поняли, как это нужно! Они просто прониклись. Наверное, надо больше рассказывать об этом, и все поймут, что мы такие же люди, просто с какими-то особенностями здоровья.
— А собаки-поводыри есть в Калининграде?
— Есть. Их всего две.
— Почему так мало?
— Не всем их дают. Должны быть подходящие жилищные условия, достаточная площадь. Человек должен быть адекватным, возраст тоже учитывается. К тому же это дорого: государство выделяет 17 тысяч рублей в год на корм и ветеринарное обслуживание. При этом собачка не будет водить тебя по всему городу, её надо учить тому маршруту, по которому ты ходишь постоянно. У меня был лабрадор, мы с ним отработали порядка 12 маршрутов. Собака прожила с нами 10 лет и умерла от старости.
— А где тренируют поводырей?
— Есть специальный центр в городе Купавне, в Подмосковье. На собак-поводырей большая очередь там. Раньше были колли, но сейчас от них отказались. Теперь в основном лабрадоры и овчарки.
— Новые изменения в законодательстве собак-поводырей тоже касаются в плане того, чтобы для человека с собакой не было препятствий. Сейчас и маму с коляской иногда выкинут из магазина, а уж если придёт инвалид с лабрадором в супермаркет, я думаю, там не будут рады.
— Собаке не нужно заходить в магазин, её у входа можно привязать. Хотя иногда их воруют, такие случаи были. Я в магазины, конечно, с собакой не ходил, а в транспорте проблем с собакой не было.
Не вижу, но чувствую
— Многие люди в принципе не понимают, зачем вообще инвалиду по зрению идти, например, в музей, ведь он не увидит картин. Я прошу прощения, что задаю этот вопрос.
— Если человек не был слепым с детства, он может представлять себе окружающий мир. Сейчас развивается так называемый социотуризм, оборудуют экспозиции под незрячих, делают тактильную, звуковую информацию, можно надеть наушники, и вам расскажут, что в экспозиции. Вот сейчас была выставка Серова в Третьяковской галерее. Наши ребята рассказывают, что она очень их впечатлила.
Почему слепой человек едет на море? Сама обстановка, шелест прибоя заставляют воображение работать.
Почему наши ребята совершали сплав по реке Мана в Красноярском крае? Там три человека в команде: слепой, слабовидящий и зрячий. Да, ты не видишь берегов, этих красот сибирских, но ты чувствуешь это всё! Крикнул — и с помощью эха чувствуешь расстояние, обстановку.
Мы играем в теннис для слепых на мировом уровне, зрячие с нами не смогут сыграть.
— По звуку играете?
— Да, совершенно верно. По звуку. В 2010 году я привёз этот вид спорта в Россию, и в 2014-м его ввели в реестр спорта слепых. И уже вся Россия в него играет.
— А как вы его привезли?
— Однажды мне показали стол для такого тенниса. Я рассказал нашим ребятам, мы сделали стол, борта были из оргстекла и после первых соревнований разлетелись. Потом в правительстве нам помогли найти спонсоров и мы заказали профессиональный стол. Сейчас мы готовимся к российским соревнованиям. В 2014 году мы участвовали в европейских соревнованиях и проводили их у себя. Всё за свои средства.
Четверо детей и семь внуков
— Вы такой активный человек. Расскажите о себе поподробнее. Многие смотрят на вас и думают: а я бы смог так?
— Я родился на Сахалине, отец был военным. Потом мы переехали в Тулу. В детстве я заболел корью и дифтеритом, началось осложнение, которое заметили во втором классе. Вот с того времени у меня проблемы со зрением. Я окончил обычную школу, мои родители не знали, что есть школы для слепых. Хорошо знал математику и физику, ребятам давал списывать. А они мне читали гуманитарные предметы: историю, географию. Сам я читал с увеличительным стеклом.
Окончил школу с хорошим аттестатом, но побоялся поступать в институт. Стал рабочим на учебно-производственном предприятии от общества слепых. Освоил станок, работал слесарем-ремонтником. Через год поступил в Курское музыкальное училище. Я баянист, преподаватель детской музыкальной школы.
— А как в Калининграде оказались?
— У меня в Балтийске жила сестра. Я приехал туда по направлению министерства культуры, работал в музыкальной школе, но с квартирой немножко не получилось. Переехал в Константиновку Гурьевского района, там прожил 10 лет, создал филиал гурьевской музыкальной школы. Жили мы в коммуналке, а хотелось своё жильё, уже было двое детей. Я взял землю в Большом Исакове и построил там дом. И тоже открыл филиал музыкальной школы, до сих пор она работает.
В 1983 году зрение стало падать, и меня пригласили работать в общество слепых. С тех пор я там.
Я всю жизнь занимаюсь спортом, пишу песни, стихи. Шашками серьёзно увлёкся, становился чемпионом Европы два года подряд. Проводим соревнования по велотандему, там первый пилот зрячий, второй — слепой.
За свой счёт
— Есть шансы у слабовидящего человека нормально зарабатывать в Калининграде?
— На нашем предприятии собирают скоросшиватели, полипропиленовые мётлы, есть производство дисков для уборочных машин. Но на рабочие специальности люди не особо хотят идти.
Многие ребята сейчас работают на компьютерах, есть специальные голосовые программы. Есть юристы, массажисты, диспетчеры.
Чтобы ты мог трудоустроиться, ты должен быть достаточно мобильным и продвинутым в каких-то технологиях. Мы обучаем, как пользоваться сенсорным телефоном, планшетом.
В Калининградской области только мы занимаемся реабилитацией инвалидов по зрению, и делаем это бесплатно. Но у нас есть возможность заработать какие-то небольшие деньги в этом направлении. Инвалид второй группы может помогать другому инвалиду или нескольким. У нас в центре практически все работники, их 6 человек, инвалиды по зрению.
— А какие услуги ваш центр оказывает?
— Кому-то надо научиться ходить с тростью, кому-то — писать по Брайлю, кому-то нужно домоводство, кому-то навыки самообслуживания. Вот вы сможете закрыть глаза и пришить пуговицу?
— Теоретически смогу. Медленно, но смогу.
— А человек, который лишился зрения, теряется. Но его можно обучить.
Я люблю заниматься домом, у меня четверо детей, семь внуков, большая хорошая семья. И я люблю что-то делать своими руками. Например, занимаюсь перетяжкой мебели, это моё хобби. Казалось бы, я не вижу, а получаются такие вещи, которые зрячий не может сделать. Просто надо любить то, что делаешь.
— А ваше предприятие может быть расширено?
— В теории, может. Мы ищем профили, которые могут освоить инвалиды по зрению. Если мы поставим автоматические линии, тогда слепые не нужны. Перечень работ, которые они могут выполнять, не такой большой, а ниши уже заняты. Вот мы делали, например, крепления для евроокон различной модификации. Но тут появились Китай и Польша. А у нас металл дорого стоит, ручной труд — тут мы не конкуренты.
У нас социальное предприятие, а льготы совсем небольшие. Здание собственное, мы содержим его за свой счёт, мероприятия проводим только за собственные средства. В прошлом году региональное правительство помогло нашему предприятию, порядка 500 тысяч рублей выделили на коммунальные, эксплуатационные расходы. Это хорошая поддержка, наша продукция из-за снижения себестоимости становится более конкурентоспособной.
В каких-то регионах есть льготы по энергоносителям, у нас нет. Но с другой стороны, у нас регион дотационный, это тоже надо учитывать.