В этом году в Калининградской области выдался богатый урожай на коррупционеров: прокуратура направила в суд дело главы Неманского района, Контрольно-ревизионная служба правительства вывела на чистую воду "ОПГ в белых халатах" в 1-й городской больнице, в ФСБ возбудили дело против служащей УФМС. Самые крупные такие преступления расследует отдел по особо важным делам СУ СК по области. "АиФ-Калининград" побеседовал с его руководителем Владимиром Шерстовым.
- Сколько коррупционных дел сейчас в разработке у вашего отдела? Каких ведомств касается расследование?
- Расследуем четыре дела, в которых много эпизодов. Подозреваемыми проходят сотрудники ФМС и калининградцы, которые имели отношение к их деятельности. Подробности раскрывать не буду, но с делом о начальнике отдела ФМС, подозреваемой в фальсификации дактилоскопических карт, это не имеет ничего общего.
- Взятки и откаты стали обычным явлением среди властных структур. Как чиновники сами оправдываются?
- Фигуранты уголовных дел нашего отдела "важняков" - это не мелкие взяточники, берущие по 100 тысяч рублей. Речь идёт о миллионах. Объяснения их иногда поражают воображение, но действительно искренних признаний не припомню. Обычно пытаются всеми силами найти объяснения законного происхождения денег. Распространённые варианты: "Это было добровольное пожертвование", "Человек долг возвращал". Категорически не признают факт взятки. Лишь однажды таможенники, дело которых мы расследовали лет семь назад, признались честно: "Нам дают - мы берём".
- В Китае, например, взяточников казнят. А нам помогло бы ужесточение наказания?
- Законодательство уже ужесточили. Но резкой тенденции к уменьшению коррупционных преступлений я не вижу. Зачастую для чиновника страшно не столько лишиться свободы, сколько потерять возможность занимать доходное место. Сейчас судимость становится серьезным препятствием для этого. Но и это не сдерживает, потому что выявить такие преступления крайне сложно. Вопрос не столько в ужесточении наказания, главное - его неотвратимость. Ведь это латентное преступление.
Если проситель заинтересован в положительном исходе вопроса и решается предложить взятку должностному лицу, а того всё устраивает, о факте никогда не узнают. 99% дел о взятках раскрывают по единственной причине: взяткодателя либо взяткополучателя не устроило одно из условий совершаемой псевдосделки и, будучи недовольным, он обращается в органы. Расследование коррупционных дел всегда сопряжено с немалыми сложностями в доказывании.
- Повышение зарплат - хорошее средство борьбы с коррупцией?
- Кому? Тем, кто с ней борется? Да, помогает. Чем больше платят - тем с большим рвением человек делает свою работу.
- В последнее время появилось поколение молодых бюрократов, которые вообще ничего не стесняются. Едва займут кресло, запускают руку в бюджетный карман. Покупают квартиры, модные "тачки". Есть в регионе такие примеры?
- Я считаю, возраст ни при чем. Коррупции все возрасты покорны. Взятки дают юные студенты, а берут преподаватели, которым под 70. Диапазон лиц, связанных с дачей взятки, - от 16 лет и до бесконечности. Может, молодые менее осторожны, чем их более опытные коллеги. Привычка жить напоказ, выставлять достижения в соцсетях - вопрос морали, а не права.
- Есть у нас категория неприкасаемых? Тех, кто искренне верил, что их невозможно привлечь к ответственности?
- Не поверите: большинство и неприкасаемыми себя считают, и невиновными. Но результат один: обвинительный приговор. Это и Валентин Айвазян, бывший замначальника конкурсного агентства правительства области, и Погуляев с Дидорчуком, экс-руководители Калининградмелиоводхоза, и Антон Ерашов, экс-депутат горсовета Балтийска, и Василий Пчелинцев, экс-глава Долгоруковского поселения. Кто-то вообще не счёл нужным давать показания, а кто-то и крайне самоуверенно себя вёл: мол, мне ничего не будет, и вы ничего не докажете. Но это не помешало ни расследованию, ни вынесению обвинительного приговора.
- Коррупционеры сейчас активно используют новые технологии. Вам это сильно усложняет работу?
- Становится всё более распространенным получение взяток с помощью электронных счетов. Делают это, чтобы завуалировать их получение. Те же Погуляев и Дидорчук, которые требовали откат с подрядчика за госконтракт на реконструкцию дамбы в Полесском районе. Деньги для них сначала пошли на счёт местной подставной фирмы, затем их перебросили в столичную фирму-"помойку" ООО "Профконсалт". Её гендиректором и учредителем числился простой московский грузчик, на имя которого был открыт не один десяток предприятий с миллиардными оборотами. А деньги для Айвазяна перевели на счёт ИП его отчима под видом оплаты договоров за оказание консультационных услуг.
А если учесть, что при проведении торгов по госзакупкам используются IT-технологии, то, конечно, схемы, связанные с победой определённых людей за какой-либо процент, существуют. Да, это удлиняет процесс доказывания, но и следственная практика не стоит на месте.
- Сфера госзакупок считается самым хлебным местом. Говорят, что в области даже существует определённая средняя такса отката - 10%. Это так?
- Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этот виртуальный "прайс". Но суммы действительно крупные. Айвазян взял откат в 4,4 млн рублей за то, что помог московской фирме получить контракт стоимостью более 530 млн рублей. на строительство коллектора в областном центре. Погуляев с Дидорчуком требовали 8 млн рублей, когда стартовая цена контракта составляла 70 млн рублей. В конкурсе она упала до 54,8 млн рублей - и цена взятки снизилась до 4 млн.
- В "Мёртвых душах" Гоголя брали взятки и борзыми щенками. А сейчас встречается такая экзотика?
- Я помню, лет шесть назад один сотрудник ФМС брал взятки дорогими янтарными нардами. Но большинство наших фигурантов предпочитают брать налом.