В этом году после 16 лет работы закончился основной этап реставрации кирхи святой Анны в посёлке Гвардейское (Мюльхаузен) Багратионовского района.
Из статьи в Википедии: "Впервые упоминается в 1454-м. Внутреннее убранство храма было очень богатым. Алтарная композиция сделана резчиком Исааком Ригой. Участвовал в росписи кирхи и кёнигсбергский придворный художник Готфрид Хинц. Среди картин особенно выделялись портреты Мартина Лютера и его старшей дочери Маргариты кисти Лукаса Кранаха Младшего. Эти портреты пропали бесследно уже после войны. Известно, что в кирхе похоронена дочь Мартина Лютера Маргарита. Также в ней хранились реликвии, связанные с его именем, например письма. Во время Второй мировой войны церковь не пострадала. По состоянию на 1990 год она одна из наиболее сохранившихся кирх Калининградской области. С 1991-го курируется представителями русской евангелическо-лютеранской общины".
О том, как шло восстановление кирхи и есть ли возможность вернуть к жизни другие известные исторические памятники, Клопс.Ru рассказал калининградский архитектор, руководивший восстановлением кирхи святой Анны Юрий Забуга.
— Кирха в Мюльхаузене — одна из немногих, которые не отошли к Русской православной церкви.
— Да, всего две церкви в регионе принадлежат лютеранской церкви — в Мюльхаузене (посёлок Гвардейское Багратионовского района) и Гросс Легиттене — посёлке Тургенево Полесского района. Так что все эти разговоры, что немцы "всё захватят", — полная ерунда, у них с трудом хватает средств даже на содержание этих двух объектов.
Что касается кирхи святой Анны, то за 16 лет она стала эталоном реставрации, и не только в Калининградской области. Работы были произведены очень качественно и профессионально, что оценили профессора реставрации из Германии, руководители реставрационных организаций. Они удивлялись, что русские могут так реставрировать. Могут, и ещё как!
Сначала работами занималась фирма "Кафедральный собор" под руководством Игоря Одинцова. Это было начало 90-х, времена повального дефицита и безденежья. Областная администрация надеялась, что из Германии прольётся золотой дождь, и он действительно пролился: за все эти годы на реконструкцию было потрачено около полумиллиона евро. Но как осваивались эти деньги? В начале 2000-х пришлось делать капитальный ремонт крыши: там всё текло из-за нарушений технологии. То же самое, на мой взгляд, происходит сейчас с Кафедральным собором, который через некоторое время будет складываться как карточный домик.
Так в начале работ выглядела крыша
— Кто работал над реконструкцией кирхи?
— Были специалисты-реставраторы из Русского музея, Эрмитажа, Московской академии реставрации. А строители были калининградские. Крышу делали совершенно классные ребята, которые на высоте 30 метров — это десятиэтажный дом — работали на наклонной плоскости, рискуя жизнью.
Что касается росписи, то все авторские слои сохранены, это была моя жесткая реставрационная концепция по сохранению оригинала. Росписи были в жутком состоянии, поскольку после войны в кирхе был зерновой склад. Всюду лежал огромный слой пыли. Крысы умудрялись лазить по вертикальным стенам и делать дырки на девятиметровой высоте, где находились росписи. На деревянных сводах лежали слои их экскрементов. Были многочисленные протечки кровли.
— А как были восстановлены утраченные фрагменты?
— Мы получили данные из немецкого государственного фотоархива. В 1943 году, когда была проиграна битва под Сталинградом, в Германии по личному приказу Гитлера началась архивация. Была задача зафиксировать все самые важные росписи в замках и кирхе. На территории нашей области их было, по-моему, 12. Сохранились цветные изображения, по которым и работали реставраторы. Сейчас, сравнивая с оригиналом, разницы не видишь — работали профессионалы.
— Говорят, в Мюльхаузене похоронена дочь Мартина Лютера, а где именно?
— Сама церковь — это кладбище. Причём, когда человека хоронили, не указывали, где именно, а на стене вешали эпитафию. Эпитафия Маргарите сохранилась.
— Церковь сейчас никак не используется?
— Изредка там проходят мероприятия, богослужения, но постоянно проводить службы невозможно: отопления нет, электричество отключено.
— Получается, за зиму кирха отсыревает и ваш труд идёт насмарку?
— В этом году были проведены профилактические работы для сохранения росписей. Для этого используется так называемый осетровый клей, который изготовлен из внутренних стенок плавательных пузырей рыб семейства осетровых. Скрипки Страдивари, например, клеили таким же составом. В качестве пластификатора туда добавляется мёд. У нас когда-то был аналог — столярный клей, его варили из костей рыб и других животных.
Этим клеем реставраторы проклеили весь свод, но не просто так, а используя микалентную бумагу. Это что-то вроде папиросной бумаги, пропускающей через себя клей. Потом сверху надо пройтись утюгом, выручила переносная электростанция.
Всё лето в кирхе работали девушки из Академии реставрации, которую создал известный художник Илья Глазунов. Она специализируется на реставрации икон. Четыре студентки-дипломницы показали очень высокий уровень подготовки.
— То есть эту зиму росписи переживут?
— В следующий раз подобная профилактика понадобится лет через пять-шесть.
— Можно сказать, что реставрация кирхи закончена полностью?
— Реставрировать можно бесконечно. Внешние работы полностью закончены. Внутренние - почти. Самая главная проблема для сохранения памятников архитектуры и истории от естественного разрушения - оградить их от попадания воды на несущие конструкции, абиотический фактор. В нашей кирхе ни одна капля с потолка не упала. Рядом, в пяти километрах, профессионалы-кровельщики из Гамбурга восстанавливали черепичную кровлю церкви в Тарау - Владимирово. Прошел год. Во время сильного урагана немецкую черепицу в Тарау снесло. А у нас в Гвардейском ни одна не одна даже не сдвинулась, потому что мы закрепили черепицу кляммерами – специальными зажимами. Это профессиональные нюансы, которые теряются даже в Германии уже.
— В последнее время стали чаще говорить о перспективах реставрации орденских замков на территории области, в частности, в Тапиау (Гвардейске) и Бальги, не принадлежащих РПЦ. Что вы думаете по этому поводу?
— 10 декабря состоится заседание Калининградской общественной палаты, где будут обсуждать этот вопрос. Буду выступать с вводным докладом. Могут быть разные варианты использования замков, но ясно одно — ни одному частному лицу, бизнесмену это не интересно и невыгодно, потому что он никогда не станет собственником замка. Надежда только на государство.
— А есть ли вообще смысл говорить о полном восстановлении той же Бальги? Это сумасшедшие деньги и большие сомнения относительно инвестиционной привлекательности проекта.
— Абсолютно верно. Бальга — это самый большой орденский замок на территории области, в диаметре больше 350 метров. С технической точки зрения восстановить его, конечно, можно. В 1994 году была сделана такая попытка, правительство Германии выделило 400 тысяч марок. Хотели восстановить сторожевую башню форбурга и сделать там музей археологии, как это и было до войны, без всяких обратных обязательств. Я сделал проект восстановления, бегал по всем музеям Калининграда и предлагал — хотите, я подарю вам замок? Все отвечали: нет, спасибо, понимая, сколько средств уйдёт на содержание. Интерес проявил только Музей Мирового океана, который предположил, что в замке можно открыть музей подводной археологии, благо в окрестностях Бальги можно найти много интересного. Хотя бы благодаря данскеру — средневековому клозету, располагавшемуся в башне. Из карманов тех, кто его посещал, чего только не сыпалось! Для археологов данскер — настоящий кладезь.
Немцы готовы были выделить средства, но при условии, что финансирование будет поэтапным: сделали один из восьми этажей башни — получили деньги. Но наши чиновники сказали: нет, деньги вперёд.
Не знаю, что бы произошло, если бы средства всё-таки им достались. Как у нас осваивают средства, становится понятным, если вспомнить хотя бы историю с памятником Кутузову. Стоял бюст в начале улицы, что было вполне логично. Но вот в конце Кутузова ставят непонятного юнца, если бы не подпись — никто бы и не догадался. Тогда стоял голодный 1995 год, лучше бы эти деньги раздали ветеранам, о чём они сами просили и отказывались принять подарок в качестве непонятного монумента..
— По Бальге какая основная задача, на ваш взгляд?
— Благоустроить территорию. Это своего рода точка притяжения, там есть возможность дотронуться до оригинала XIII века. Это очень популярное место для отдыхающих и рыбаков-любителей.
— А что возможно сделать с Тапиау? Понятно, что сейчас там основная задача — расселить колонию, которая находится в стенах замках. Это большие деньги.
— Да, я разговаривал с одним из бывших начальников УФСИН, он рассказал, что есть ряд проблем с размещением заключённых, их около 500, и им там неудобно. Но при этом Тапиау находится в идеальном состоянии, поэтому он эксплуатировался.
Использование любого замка можно рассматривать с разных позиции — музейной, гостиничной. В Тапиау 15-16 тысяч квадратных метров, вариантов масса. Не так далеко от Калининграда (38 км). Это может быть весьма привлекательный объект для туристов.
— О чём будет ваш доклад в Общественной палате?
— Буду говорить о том, что наши замки — это историческое наследие, которого больше нигде в России нет. Это единственная сохранившаяся в стране северогерманская краснокирпичная готика. И надо думать о её сохранении, а не о восстановлении псевдомакета Королевского замка.