Директор химико-биологического института БФУ имени Канта, кандидат биологических наук Максим Патрушев рассказал Клопс.Ru о том, почему стресс — это хорошо, "витаминном заговоре" и пользе генно-модифицированных продуктов.
— Во время своего выступления на "Интеллектуальном пикнике" в Калининграде вы сказали, что если среди фармацевтических компаний и есть заговор, то это "витаминный заговор". Что вы имели в виду?
— Нам рекомендуют употреблять витамины чуть ли не в ежедневном режиме. Якобы витамины должны стать обязательным элементом нашей жизни. Есть разные мнения на этот счёт. Я руководствуюсь данными исследований и научными публикациями. Факты говорят о следующем: витамины играют важную роль в нашем организме, но надо понимать, что любой организм — это сбалансированная, прежде всего по молекулярному составу, система. Логично, что когда вы добавляете в сбалансированную систему какой-то новый элемент, то наступает дисбаланс.
К примеру, о модном препарате "Омега 3". Это жирорастворимые витамины. Недавно была опубликована работа американских учёных, которые исследовали влияние этих жирных кислот на вероятность снижения риска инсульта. Они не получили никаких положительных данных. "Омега 3" может быть даже и полезен как набор жирных аминокислот. Но нет объективных данных, подтверждающих, что препарат способствует снижению риска сосудистых катастроф, а это сильно пропагандируется.
Или возьмём аскорбиновую кислоту, витамин С. Наверное, это самый производимый витамин на свете. Когда вы употребляете его не во время болезни, то может наступить снижение адаптации. Дело в том, что наш организм всегда находится в стрессе — психологическом, от воздействий окружающей среды и так далее. Каждый организм ежеминутно приспосабливается к жаре, к холоду, голоду, изобилию... Витамин С на молекулярном уровне может оказать положительный эффект, но при этом он снизит адаптационные средства организма. Организм не будет замечать стресс. А стресс — это всегда хорошо, вопрос только в его количестве. Много стресса — уже не хорошо, может наступить болезнь.
В крупном научном журнале "Джорнал Физиолоджи" была публикация об эксперименте: одной группе спортсменов давали витамин С, другой нет. Вторая группа достигла больших результатов. Организмы спортсменов из этой группы адаптировались к физическим нагрузкам. Те же, кто принимал витамин С, достигли гораздо худших результатов, потому что они как бы обманывали свои организмы.
Очень много мифов по поводу витаминов. Мы работаем со школьниками, предлагаем им провести эксперимент и определить, к примеру, в каких продуктах больше всего витамина С.
— В лимоне?
— Нет, не в лимоне. Больше всего витамина С в петрушке. А в лимоне меньше всего, а кислый он из-за того, что в нём много лимонной кислоты.
Витамины стоит потреблять, когда организм ослаблен. Но каждый день делать это здоровому человеку не надо. Представьте, что какой-то человек на протяжении долгих лет употребляет витамины. У него снижается адаптационная способность к стрессу. Предположим, что он неделю не принимает витамины. Организм должен на это как-то реагировать. И тут возникает риск развития патологий.
— Врачи-психиатры уверены, что многие заболевания, например колит, — результат психологического стресса.
— Нет прямых доказательств. Но косвенных становится всё больше. Мы при помощи сознания можем регулировать любую функцию своего организма, в том числе влиять на патогенез каких-то болезней.
Калининградский профессор, психиатр Бухтояров работает с онкологическими пациентами. Он настраивает их на мысль, что рак — как простуда. У нас же, если ты приходишь с таким диагнозом в больницу, то с тобой прощаются. Конечно, это очень сильный психологический стресс, и когда пациент начинает сам себя грызть, летальный исход наступает быстрее. Профессор Бухтояров настраивает людей в этой сложной ситуации на позитивный лад. У него есть публикации, статистически достоверные данные, и я соглашусь, что психологический стресс является очень важным фактором в возникновении тех или иных болезней.
— Синий кит живёт 300 лет, маленькая африканская мышка голый землекоп — 40. При этом они не стареют в человеческом понимании. Просто когда приходит их черёд, словно кто-то выключает свет...
— Для человека старение — это дряхление организма. Оно обуславливается многими факторами: воздействием окружающей среды, накоплением мутаций в геноме человека и другими. Сейчас одно научное сообщество пытается убедить Всемирную организацию здравоохранения, чтобы старение признали болезнью. В этом случае нужно подбирать лекарства. Нет задачи достигнуть бессмертия. Мы говорим о прекращении дряхления организма.
— А почему люди стареют?
— Гипотез много, однозначного ответа нет. 10-15 лет назад учёных, которые занимались старением, за полусумасшедших принимали. Сейчас на это уже и бизнес обращает внимание. В Америке целый институт построили, который занимается исключительно вопросами старения. Есть генетическая теория старения: мол, оно заложено в нашей генетической программе.
— Клетки кожи за месяц меняются полностью. Но новые клетки, обновлённые, имеют все признаки старых.
— И не только клетки кожи. Кровь полностью обновляется за 120 дней. Но! Мы говорим о так называемых дифференцируемых клетках. Они уже не дадут потомства. Они образовываются из стволовых клеток. Если в стволовых клетках сидит какая-либо мутация, которая определяет болезнь кожи, то, сколько ни обновляйся, клетки всё равно будут с этой мутацией.
Современные технологии позволяют заменить мутацию в наших клетках. На людях они пока не применяются, но это вопрос времени.
— А кто-нибудь вообще занимается моральной стороной проблемы внедрения новых технологий?
— Учёные предлагают технологию, а то, использовать её и как её использовать, решает общество.
Сегодня в России мы занимаемся развитием нейротехнологий. Например, сможем напрямую, без мышки и клавиатуры, общаться с компьютером, сможем силой мысли управлять бытовой техникой. Это реально.
И здесь уже создана группа, которая занимается этическими вопросами. Например, нейропротезирование, которое фактически делает людей умнее. Тут возникает масса вопросов: кого конкретно мы будем делать умнее? А кого не будем?
— Насколько общество готово принимать подобные решения?
— Общество никогда не будет компетентно для принятия таких решений. Оно часто напоминает в таких ситуациях обезьяну с гранатой. Для меня было шоком, когда запретили ГМО. Это такой удар дубиной по нашему сельскому хозяйству. И науке подножку поставили.
У нас запретили, другие развивают. Мы опять отстаём. И отстаём не потому, что чего-то не умеем, а потому, что нам просто запретили этим заниматься. Никуда мы не денемся от генно-модифицированных продуктов. Эта технология уже вчерашняя, и сельское хозяйство развивается именно по этому пути. Все специалисты понимают, что классическая селекция, что генетическая — это одно и то же. Только в классической селекции мы это делаем долго и вслепую, а в генетической — под контролем и туда, куда надо. Более того, генетическая модификация более безопасна, чем классическая селекция.
— ГМО-продукты не вредны?
— Если передо мною вы положите ГМО-продукты и не ГМО-продукты, я выберу ГМО. По одной простой причине: это новые технологии и эта продукция подвергается большему контролю.
Боязнь технологий присутствует в любом обществе, не только в нашем. Вспомните, у нас была целая серия передач про ГМО-продукты. И кто там выступал в качестве "экспертов"? Журналист Караулов и политик Жириновский. И ни одного специалиста практически.
Сложилось предубеждение. Это банальная конкурентная война компаний, производящих удобрения. Кто-то был готов к новым технологиям, кто-то нет. И те, кто не был готов, запустили контркампанию о том, что ГМО-продукты опасны для здоровья.
Для того чтобы понять, что ГМО-продукты абсолютно безвредны, достаточно школьного курса биологии. Опасны только ГМО-продукты, созданные специально для того, чтобы нанести человеку вред. Что чисто теоретически тоже возможно.
Когда рассчитали риски неприменения ГМО, оказалось, что еда будет гораздо дороже и мы не будем так много и так хорошо кушать. Развитие сельского хозяйства заметно затормозится. По статистике Роспотребнадзора, количество генно-модифицированной сои в России упало чуть ли не до нуля, а во всём мире выросло на 92%.
У нас было взвешенное законодательство в середине 2000-х, когда ГМО было разрешено, но надо было маркировать такую продукцию. Любой производитель стремится произвести быстрее, дешевле и больше. И наука ему такие возможности предоставляет. Надо быть наивным, чтобы предполагать, что кто-то этим не воспользуется. Пользуются. Контроль должен быть, но не запрет.
Мне часто говорят: а докажите, что ГМО безопасно. Я отвечаю: докажите, что вода, которую вы пьёте, безопасна. Мы проверяем воду на микробиологическую загрязнённость, на тяжёлые металлы. Давайте и ГМО-продукты проверим по этим показателям.
Иногда доходит до маразма. Например, часто звучит такой "аргумент": поедая ГМО-продукты, мы поедаем чужую ДНК. Да, поедаем. Но мы всегда поедаем, что бы мы ни ели, чужую ДНК. Сами себя мы же не едим.
И тут претензия к вашей братии, к журналистам. Иногда такая некомпетентная "пурга" льётся! И удивительно — общественное сознание, которое на доводы специалистов реагирует меньше, чем на такую некомпетентную "пургу".
В отношении ГМО наше общество приняло решение. Лет через 10-15 будем пожинать плоды. Килограмм российской картошки будет стоить 50 рублей, условно говоря, а килограмм польской — пять. И что вы выберете?
— Сегодня модно отказываться от мяса. Не есть мясо — это полезно?
— Давайте сначала про молоко. Вы видели хоть одно животное, которое пьёт материнское молоко не в младенческом возрасте? Природа нам говорит, что после трёх лет молоко лучше не пить.
Что касается отказа от мяса, то... Я понимаю, когда вы отказываетесь от мяса из своих гуманных соображений. Например, коровку жалко. Это ваше право, лишь вам это было не во вред. Но надо слушать свой организм. Если тебе хочется мяса — съешь мясо. У нас есть все ферментативные системы для того, чтобы это мясо перерабатывать.
Конечно, у тех людей, которые не едят мясо, ниже риск атеросклерозов, например. Но все эти диеты мне как специалисту непонятны. Просто надо не переедать.
Мы сегодня питаемся очень хорошо. Эволюционно наш организм не настроен на поедание такого количества пищи. Мы много едим. Представьте себе дикую природу. Там животные в основном голодают, они всё время в поисках еды. Еда — поощрение. Если лев проявил себя хорошим охотником, он получит еду. Не проявил — не поест.