Директор национального парка "Куршская коса" Анатолий Калина рассказал о том, какой вред наносят пляжам автомобилисты, почему долго решается вопрос с велодорожкой и что сделано в парке после прошлогоднего пожара.
- Часто джипперы, игнорируя запреты, едут к воде прямо по пляжам нацпарка. Какие санкции применяются к таким автомобилистам?
- В соответствии со статьей 8.39 КоАП РФ, на граждан, которые нарушают установленный режим национального парка – выезжают на пляж, пересекают дюны - составляется протокол об административном правонарушении. Он подразумевает штраф в размере от трех до четырех тысяч рублей.
В соответствии со статьей 65 Водного кодекса, запрещены движение и стоянка транспортных средств в пределах водоохранной зоны, у моря она составляет около 500 метров, это влечет за собой штрафные санкции. На Куршской косе такие протоколы могут также составить инспекторы рыбоохраны Калининградской области.
- Какой вред наносит автолюбитель такими выездами?
- Чтобы выехать на пляж, нужно пересечь авандюну, которая является уязвимой динамичной системой, входит в перечень наиболее выдающихся ценностей Куршской косы. Она создавалась вручную на протяжении ста лет и до сегодняшнего дня сохраняется ежедневным трудом работников национального парка, защищая косу от засыпания песком с моря. Авандюна постоянно разрушается, и прежде всего из-за стихийных туристических троп. Влияние человека усиливается природными процессами – штормами, ветрами, которые разрушают авандюну.
Для передвижения по побережью у нас нет оборудованных съездов, нарушение растительного покрова, защитного пляжного дюнного вала приведут к разрушению авандюны и сведут на нет усилия нескольких поколений людей. Хрупкий растительный покров авандюны восстанавливается десятилетиями.
Езда по пляжу наносит вред насекомым, птицам. Например, погибает морская блоха, которая является природным чистильщиком пляжа, птица галстучник - охраняемый вид, на косе всего три-пять гнездящихся пар. Это около половины популяции области. Гнездятся эти птицы на пляже, откладывают свои яйца в ямке на песке, и понятно, что машины нанесут непоправимый ущерб.
На побережье отдыхают чайки, кулики и другие морские птицы, а также серый балтийский тюлень. Автотранспорт может их потревожить, что в конечном итоге приведет к сокращению численности этих видов.
- Куда нужно обращаться, если ты стал свидетелем выезда на пляж нарушителя?
- В администрацию национального парка по телефону 31-00-01 или в информационные центры парка.
- А достаточно ли сфотографировать или найти снимок в социальной сети, чтобы обратиться в правоохранительные органы для фиксации нарушений?
- Да, сообщения или заявления физических или юридических лиц, публикации в СМИ могут служить поводом для возбуждения дела об административном правонарушении. Такие факты на территории национального парка были, и людям пришлось заплатить штраф.
- Как вы считаете, достаточно ли штрафа в четыре тысячи за выезд на пляж?
- По моему мнению, недостаточно. Мы работали над тем, чтобы были увеличены штрафы. На собрании директоров нацпарков, всех заповедников поднимали этот вопрос, в конечном итоге штрафы были увеличены, можно сказать, в пять раз.
- Как часто вы ловите нарушителей на пляже?
- Каждый сезон по-разному. В прошлом году мы поймали квадроциклиста, который оказал сопротивление инспектору. По суду ему был вменен штраф в 100 тысяч рублей. В последние пять лет таких выездов становится все меньше и меньше, наша работа приносит плоды.
Основные пожарные выезды у нас перекрыты шлагбаумами, там, где это невозможно, мы ставим пни для того, чтобы легковые машины, джипы не смогли проехать в сторону залива или моря.
- Если все-таки увеличат штрафы, может быть, такие нарушения совсем сойдут на нет. Были даже предложения о том, чтобы отбирать транспортные средства при таком нарушении.
- Я согласен, но сейчас это нереально. Остается разве что лишать нарушителей водительских прав.
- Вы говорили о том, что этим летом на косе будут работать эвакуаторы. Люди смогут оставлять машины только там, где будет разрешено знаками. Это асфальтированные, специально оборудованные стоянки?
- Асфальтированных стоянок нет, у нас есть парковочные места. На данный момент где-то порядка 900 машин можно поставить на стоянки, и 600 - на остальной территории парка. Больше машин никогда не въезжало, я часто лично стою и контролирую, сколько проходит машин.
Люди привыкли ставить свои авто, где им удобно и где они привыкли отдыхать. Теперь после звонка нашего инспектора будет выезжать эвакуатор вместе с полицейским.
- Теперь такой вопрос: с этого года увеличился сбор за въезд на косу. Формально, я имею в виду: теперь, отправляясь в Литву, мы должны будем дважды заплатить по 300 рублей. Как вы намерены распорядиться этими деньгами? Какие у вас есть основные нужды? Как вообще тратятся эти средства?
- Сбор на въезд не увеличился, его только упорядочили, чтобы люди, которые занимаются турбизнесом, возят туристов по одноразовому пропуску, не заезжали пять-шесть раз за день. Те, кто едет отдыхать в национальный парк, проводят там целый день.
В России въезд в заповедник машины стоит 300 рублей плюс по 100 рублей с человека. У нас еще не взимается плата с пассажиров. Но в законе она уже прописана, и как только мы будем подходить к этому вопросу, обязательно об этом сообщим.
- Многие сетуют на то, что не прозрачно нацпарк расходует собранные деньги. Где-то можно увидеть цифры?
- На сайте есть отчеты всех федеральных учреждений, в том числе и нашего. Национальный парк не работает по своей системе, а только по госзаданию. Его утверждает Министерство природных ресурсов и экологии РФ, и ни одна копейка не уходит ни направо, ни налево. Если в госзадании прописано сделать маршруты - делаем маршруты. Прописаны беседки - беседки делаем.
- Какова сейчас ситуация с велодорожкой? На нее готовили документацию, потом она пропала…
- Нет документации по велодорожке. Она не проходила экологическую экспертизу, не было актов выбора земли, разрешения на межевание от Росимущества.
Мы доработали все документы, они направлены в Росимущество. Мы произвели межевание, для этого нужно было провести межевание всех поселков, это уже сделано в Морском и Рыбачьем, а сейчас проходит в Лесном. Это не очень быстрая работа, требующая переписки со всеми структурами, и если кто-то думает, что велодорожку можно сделать за пять минут, то это не так.
Во-вторых, средств на нее уже нет, это были деньги Евросоюза, и больше нам их не дадут. Сейчас мы ведем работу с "Янтарьэнерго", по маршруту велодорожки будет проложен кабель, а сама велодорожка станет обременением.
- То есть это дело не этого и даже не следующего года?
- Я думаю, это дело где-то полутора лет. Множество структур занимаются этим вопросом, и нужно их спрашивать, почему они затягивают решение. Я бы с удовольствием хоть завтра открыл велодорожку на Куршской косе. Я и сам езжу на велосипеде, и мои дети ездят, и по дороге это не очень удобно, на самом деле.
- Вопрос по прошлогоднему пожару: напомните, в какую сумму ущерб оценен?
- В 280 миллионов рублей.
- Что на протяжении этого года удалось сделать для того, чтобы как-то минимизировать такие огромные потери для природы?
- Мы произвели вырубку леса, который сгорел, и уже произвели посадку на площади около шести гектаров. Осенью будут другие посадки.
На месте пожара планируем сделать маршрут, конечно, не только для того, чтобы люди смогли оценить открывшиеся замечательные виды, но и для того, чтобы каждый понял, что нельзя делать в лесу.
- Вам активно помогают волонтеры. Расскажите немного об этом.
- Очень многие люди хотят поработать. Они договариваются заранее, мы обеспечиваем бесплатный въезд, люди работают два-три часа, а потом наслаждаются природой, ходят на экскурсии.
- Что касается пожарной безопасности: в прошлом году выяснилось, что она, наверно, недостаточна для национального парка. Что вы делаете в этом направлении?
- Не соглашусь, что мы недостаточно обеспечиваем пожарную безопасность. Когда я пришел работать в национальный парк, было всего две пожарные машины, на данный момент их четыре, две бочки, много мотопомп, мы закупили все необходимые рукава, заключили соглашения со всеми федеральными и региональными структурами о взаимодействии, никогда раньше этого не было.
Пожар выявил плюсы и минусы. Плюсы заключаются в том, что было полное взаимодействие, у нас сгорело 13 гектаров леса, а на литовской стороне такой пожар уничтожил 130 гектаров. После звонка о пожаре машины национального парка были на месте в течение 10 минут. Начали огораживать от огня поселок, а потом, когда огонь уже пошел вверх по горе, стали заниматься парком. Все очень слаженно действовали.
Мы участвуем и в учениях, вот сейчас проходили международные, куда приезжали поляки и литовцы, и нас пригласили. Никто не может знать, что произойдет завтра, но все готовы помогать друг другу.
- Как вы взаимодействуете с литовскими коллегами? Есть у вас какой-то общий план, скажем, развития природных зон?
- С литовской стороной мы тесно сотрудничаем, поскольку состоим в ЮНЕСКО с 2000 года, а ЮНЕСКО не разделяет косу на российскую и литовскую стороны. Мы ведем совместную работу, в том числе научную, имеем общие планы, которые утверждает Министерство природных ресурсов и экологии РФ, а потом ЮНЕСКО.
Мы работаем над совместным планом управления Куршской косой, и в ближайшее время он будет закончен.
- Мэр Неринги как-то пожаловался на то, что не всегда местные власти находят взаимопонимание с руководством национального парка. Рассказывал, как они строили солнечные часы и директор нацпарка чуть ли не в яму строительную прыгал, грудью защищал природу. А у вас как складываются отношения с местной властью? Есть понимание о том, что это зона, с одной стороны, природная, с другой стороны - здесь живет человек?
- Каждый человек, проживающий на Куршской косе, может производить реконструкцию, строительство, но только согласно законодательству. То есть нужно оформить правильно документы, направить их в Минприроды, оттуда бумаги отправят на экологическую экспертизу, а потом вам дают разрешение на строительство в течение 10 лет.
Если бы в основу развития туристско-рекреационной зоны положить не 300 гектаров национального парка, а изменение вида поселков, я думаю, вопросы бы вообще ставились по-другому.
Что касается Ниды, то, когда делали там песочные часы, до начала работ было общественное обсуждение, что у нас не делается. Когда люди решили, что часы нужны, прыгай - не прыгай, их все равно будут восстанавливать. Они, кстати, стояли с 50-х годов, но у них отвалилась верхняя часть башни.
- Как считаете, в каком направлении нужно туризм развивать? Должен быть экологический туризм или все-таки должно появиться на косе что-то современное, востребованное современными туристами?
- Национальный парк создан с целью развития экологического туризма. То, что здесь есть поселки, - это не только наша проблема, директора других нацпарков тоже сталкиваются с вопросом, как регулировать деятельность человека.
Я за поселки не отвечаю, я контролирую деятельность в рамках действующего законодательства РФ. В ближайшее время объединятся Зеленоградский район и город Зеленоградск, и все вопросы можно будет задавать одному управленцу. То есть будет мэр, как в Неринге. Уменьшится количество переписки, которая сейчас идет годами.
Поселкам невыгодно было иметь ограниченную территорию, это должно было произойти в 1987 году. Есть государство, есть законы, есть территория нацпарка, есть территория поселков, мы же не забираем ее, мы говорим: «Давайте будем развиваться вместе».
Сейчас даже информационные щиты в поселках делает национальный парк, потому что мы хотим, чтобы люди видели наши населенные пункты с хорошей стороны, чтобы их не раздражали оборванные плакаты.
- А вам известны случаи незаконного использования земли на косе?
- В 2000 году администрацией национального парка было выдано в аренду порядка 50 участков лесного фонда. На данный момент совместно с природоохранной прокуратурой мы подали иски в суд. По суду всех арендаторов заставили привести свои документы в соответствие с законодательством. Сейчас они все проходят новое межевание и обращаются в Росимущество, чтобы получить договор аренды в соответствии с действующим законодательством. Каждый арендатор должен иметь проект освоения леса. Тогда мы контролируем использование земельных участков, и если пометили дерево, а на следующий год обнаружили, что его нет, то арендатор заплатит штраф.
Большая часть уже с нами согласилась, с теми, кто не согласен, будут расторгаться договоры аренды, два уже расторгнуты.
- Как сложится судьба турбазы "Дюны"? В прошлом году много писали про ваш с ней конфликт.
- С турбазой "Дюны" национальный парк судился, порядка семи судов было, вынесены им штрафы большие. Турбаза "Дюны" принадлежит профсоюзам, они согласились с требованием национального парка, там поставлен вменяемый директор, приводятся документы в соответствие с законодательством.
- Напомните нашим туристам, какие правила безопасности существуют в национальном парке?
- Мы рекомендуем внимательно ознакомиться с содержанием информационных щитов или информацией на нашем сайте, на стендах при въезде в парк и по всей территории национального парка. На КПП раздаются информационные буклеты.
Сейчас мы предупреждаем о клещах: отправляясь в лес, необходимо одеваться так, чтобы уменьшить возможность проникновения насекомых, а вернувшись домой, тщательно осматривать одежду и тело.
В июле-августе на Куршской косе можно встретить гусеницу походного шелкопряда, вредителя хвойных древостоев. Волоски, покрывающие тело гусеницы, при попадании на кожу могут вызвать у человека сильную аллергическую реакцию. В этот период нельзя приближаться к походному шелкопряду и брать его в руки.
Кроме того, посетители обязаны соблюдать требования пожарной безопасности и скоростной режим, чтобы сберечь жизнь себе и животным.