Июль, только начавшись, отметился двумя новостями, которые могут серьезно отразиться на нашей экономике. Калининградскую таможню замкнули наконец напрямую на Москву, а правительство РФ начало прощупывать почву под повышение с 2016 года НДФЛ и НДС до 15 и 20% соответственно. О последствиях этих решений и других бизнес-перспективах корреспондент "Страны Калининград" беседует с уполномоченным по защите прав предпринимателей Калининградской области Георгием Дыхановым.
Таможня без промежуточного звена
– Георгий Яковлевич, разделяете ли вы энтузиазм местных политиков и бизнесменов по поводу переподчинения таможни?
– Это очень хорошо. О нашей особости говорят постоянно, но на деле она недостаточно учитывается при принятии важных для нас решений, в т. ч. и по таможенным вопросам. Калининградская областная таможня подчинялась Северо-Западному управлению. А это означает, что важные решения принимались не у нас в области, а в Санкт-Петербурге. И поэтому многие наши инициативы не находили поддержки, понимания. Приоритет в СЗФО имеет Санкт-Петербург, а не мы. Напомню, что там построен при государственном софинансировании глубоководный порт Усть-Луга, там были ниже тарифы на таможенное обслуживание, там все делается для того, чтобы логистические схемы были удобными и выгодными. А мы вечно на втором плане.
– А теперь будем на первом?
– Наши таможенники обязаны были по бюрократическим процедурам сначала со своими идеями, предложениями, замечаниями обращаться в Санкт-Петербург, а уже Северо-Западное таможенное управление решало, нужно или нет выносить их на рассмотрение Федеральной таможенной службы (ФТС) и в каком виде. Теперь же, с исчезновением этого промежуточного звена, многие проблемы будут решаться быстрее и на региональном уровне, а те, которые потребуют решений на уровне ФТС, будут доходить в Москву в первоначальном виде.
Лучший стимул для ухода в тень
– Предполагаемое увеличение налогов обосновывают тем, что доходы бюджета вскоре станут ниже расходов и эту проблему можно решить лишь так. Очевидно, что бизнес уйдет в тень. Есть ли иной вариант решения вопроса?
– Вариантов всегда больше одного, и этот случай не исключение. Хочу напомнить, что не так давно публично заявлялось о том, что до 2018 года общая налоговая нагрузка расти не должна – если какие-то налоги повышаются, то другие должны снизиться. Еще раньше, в начале 2000-х, во времена расцвета бартера и неплатежей, наша налоговая система была существенно реформирована. Тогда количество налогов сократилось с 54 до 15, а суммарная налоговая нагрузка уменьшилась в среднем с 35% до 29%.
Отмечу, что именно тогда были снижены и отменены налоги, о которых говорится сегодня. Например, НДС был снижен с 20% до 18%, налог на прибыль – с 35% до 24%, единый социальный налог в размере 26% заменил платежи во внебюджетные фонды, общая сумма которых достигала почти 40%. Тогда же прогрессивная ставка НДФЛ, доходившая до 35%, была заменена единой плоской в размере 13%. Тогда же были отменены и налоги на содержание жилищного фонда и объектов социально-культурной сферы, на приобретение автомобилей и налог с продаж.
Также была введена упрощенная система налогообложения. Это привело к экономическому росту и резкому сокращению доли теневой экономики, в том числе и зарплат "в конвертах". Поэтому логично предположить, что увеличение налоговой нагрузки приведет к тому, что зарплат в конверте станет еще больше, предприятия будут искать способы занизить прибыль. Бизнес не будет заинтересован в увеличении своих оборотов. Кроме того, нужно понимать, что увеличение этих налогов напрямую скажется на наших с вами личных кошельках. За все расходы бизнеса всегда платит конечный потребитель.
– А как на это отреагирует прежде всего малый бизнес?
– Ряд предпринимателей может вообще прекратить работу. А это снизит конкуренцию и позволит повышать цены оставшимся. Поэтому вместо прямого повышения налоговой нагрузки, которую многие из нас могут просто не вынести, нужно искать другие пути наполнения бюджета. Например, улучшить собираемость уже существующих налогов, научиться получать достойную прибыль от госкорпораций, вообще уменьшить долю госучастия в экономике, более продуманно распределять расходы, в целом пересмотреть и сократить государственные траты, привлечь займы, инвесторов. Иначе вместо роста бюджетных доходов будет их дальнейшее падение, осложненное падением экономического роста.
"Проблема-2016" запустила стагнацию
– Как, по-вашему, отразились на местной экономике украинские события и напряженные отношения с Европой?
– Осложнения отношений с Западом не могут повлиять на состояние нашей экономики по той простой причине, что экспорта у нас как не было, так и нет. Я не имею в виду нефть, которая транзитом проходит через регион. Наша, калининградская, продукция на экспорт почти не идет. Что касается импорта, то бизнес всегда побеждает политику, и наши западные партнеры не подумают снижать обороты, если мы покупаем их товар. Есть лишь имитация – показные жесты, не более. Да, прекратился контакт с украинскими фирмами, нарушились определенные логистические связи, но эту нишу очень быстро заняли другие производиттели. Китайские, например, которые обрадовались открывшимся возможностям.
– Разговоры об обреченности калининградского бизнеса сильно преувеличены или имеют реальную подоплеку?
– Бизнес, к сожалению, пошел на сворачивание. В качестве иллюстрации: в 2013 году объем инвестиций в основной капитал в области составил 64,8 млрд рублей, или 84% к уровню 2012 года. В том же 2013-м в области прекратило свое существование больше индивидуальных предпринимателей (ИП) и юрлиц, чем образовалось: с учета в ПФР снялось 4 800 ИП и 5 559 юрлиц, а встало на учет только 3 676 ИП и 5 547 юрлиц. Кризис выражается прежде всего в том, что предприниматели перестают инвестировать в развитие своего бизнеса.
Мотивация для инвестиций – это в основном поддерживание существующих мощностей. Очень мало мотиваций, связанных с повышением производительности, увеличением мощностей. Далее – уход бизнеса в близлежащие экономические зоны – Белоруссию, Польшу, Литву. Те, кто там обосновался, ни минуты не сожалеют об этом.
– Очевидно, нельзя скинуть с весов и ожидание 2016 года?
– Знаете, даже в знакомый лес не отправишься гулять в потемках. Процесс стагнации тогда и начался, когда замаячил 2016 год. Если бизнес не видит перспектив на пять лет вперед, инвестиции прекращаются. Должен быть виден пятилетний горизонт! Я считаю, что бизнес — это высшая степень творчества. Человек выстраивает модели у себя в голове, потом реализует в металле, продукте или услуге, инвестирует дальше и растит это, как собственное дитя.
Поэтому так дорога любая минута, освобожденная от ненужной беготни и общения с госорганами, которые, в общем-то, бизнесу не нужны, так как в основном действуют как ограничители для тех 5–10% населения, которые умеют создавать добавленную стоимость. Дайте им больше времени на создание этой стоимости, и бизнес будет жить лучше. А если мы хотим, чтобы Россия стала местом, где бизнес делать безопасно, выгодно и удобно, то в Калининградской области, где все как на витрине, нужно демонстрировать подтверждение этого тезиса.