В среду, 15 февраля, отмечают Всемирный день онкобольного ребёнка. «Клопс» выслушал историю 18-летней калининградки Лизы, которая три года назад узнала, что у неё рак.
Что-то с сердцем
Я была тогда в 9-м классе, и ничего не предвещало беды. Нужно было пройти медкомиссию от школы: стандартные мероприятия, я не переживала.
На первой в жизни флюорографии доктор спросил, что у меня с сердцем.
Я удивилась, ведь буквально недавно начала заниматься лёгкой атлетикой, где проходила врачей, делала кардиограмму, да и сердце меня никогда не беспокоило.
Но рентгенолог захотел сделать снимки в двух проекциях. Врач долго рассматривала их и попросила позвать родителей. Я всё еще не думала ни о чём плохом, потому что незадолго до этого переболела пневмонией.
Назавтра мы уже поехали на КТ — с контрастом и без, и на следующий день я оказалась в отделении онкологии и гематологии Детской областной больницы на Донского. Врачи ничего не говорили мне, а родители успокаивали тем, что надо просто обследоваться.
Образование около 12 см
В больнице всё шло спокойно: у меня брали кучу анализов, я общалась с ребятами и ждала, когда же меня наконец заберут. Но одним утром пришёл какой-то доктор, посмотрел горло, потрогал лимфоузлы и сказал:
Ну ничего, пару курсов химиотерапии — и всё будет хорошо»
Тут я впервые осознала, что происходит. Невозможно описать эти эмоции: шок, страх, непонимание... Врач понял, что сказал что-то лишнее, и быстро удалился из палаты.
Я в слезах позвонила папе, он сказал, что сейчас приедет и всё объяснит. Когда я спустилась к родителям, мама еле сдерживала слёзы, а папа молчал. Мы вместе пошли к заведующей отделением, которая наконец-то мне всё рассказала: «У тебя в средостении образование около 12 см, нужно брать биопсию. Но могу сказать с уверенностью в 98%, что оно злокачественное. То есть у тебя онкология».
Я никогда не могла и подумать, что столкнусь с раком. Всё это казалось таким далёким: ты знаешь, что онкология существует, знаешь, что от неё умирают, но не думаешь, что это может произойти с тобой, тем более в 15 лет.
Страшный диагноз
У меня взяли биопсию и поставили диагноз: лимфома Ходжкина с нодулярным склерозом 4б стадии. Обычно её симптомы — резкая потеря веса, ночная потливость, увеличенные лимфоузлы.
Я была очень худая, 49 кг при росте 175 см, но у меня все в семье такие и нас это не настораживало. Увеличенные лимфоузлы списывали на недавнюю болезнь, спала я по 12-14 часов, но и училась много: режим был сбит. У меня часто темнело в глазах: как оказалось, из-за того, что опухоль давила на лёгкие, но я всё списывала на низкий гемоглобин.
Врач успокоила, сказав, что лимфома легко поддаётся лечению химиотерапией, что этот вид рака неагрессивный. За два года до этого моя бабушка полностью вылечилась от онкологии, и я понимала, что не умру, и старалась сохранять спокойствие.
Сильнее всего расстроилась даже не я, а моя мама. Врагу не пожелаешь услышать, что у твоей 15-летней дочки рак.
Ужасной новостью я поделилась только с лучшей подругой и моим парнем Мишей.
На тот момент мы с ним встречались 10 месяцев. О своём состоянии я писала Мише на протяжении всех обследований, он приходил ко мне в больницу и всё время меня подбадривал.
Одноклассники моей пропажи не заметили: тогда был ковид, и мы учились дистанционно. Пришлось предупредить классного руководителя, ведь посещать все занятия я не могла.
Парик вместо волос
Настоящая трагедия случилась, когда пришлось расстаться с волосами. Они у меня были до пояса, я никогда их не красила и даже феном не сушила, чтоб не испортить.
Первое, что я спросила у врача — выпадут ли у меня волосы. Ответ был утвердительным. Я плакала, наверное, два часа.
Но мне помог больничный психолог, которая дала совет — подстригать волосы по чуть-чуть, чтобы было не так непривычно.
Дней через шесть после первой химиотерапии они стали жутко выпадать: волосы падали даже мне в тарелку, вся постель, одежда была в них. В больнице со мной лежал шестилетний мальчик (он, к сожалению, умер): его мама увидела, как я расчёсываю волосы, складывая огромные пряди на подоконник, и предложила меня побрить.
В ванной не было зеркала, я замотала голову полотенцем и пошла в палату. Написала Мише, что меня побрили и мне страшно на себя смотреть. Он предложил созвониться по видеосвязи. Увидев меня без волос, Миша сказал, что я очень красивая. Его поддержка была так важна!
Бабушка связала мне милую шапочку, а родители купила парик. Я боялась, что одноклассники могут колко шутить по этому поводу, к тому же в тот момент у меня была очень нестабильная самооценка, поэтому я скрывала максимально.
Вернулась к жизни
Сначала мне сказали, что потребуется от четырёх до шести курсов химиотерапии по одному месяцу каждый. После четырёх месяцев сделали КТ и решили продлить лечение ещё на два.
Нервы начали сдавать, у меня случилась истерика. Я уже не могла видеть больницы, я стала ненавидеть их запах. Но лейкоциты были на нуле при норме от 4,4. Потребовалось несколько переливаний крови.
Я так долго ждала этого дня, что когда меня наконец-то выписали, не было сил радоваться.
Теперь мне надо обследоваться каждые полгода на протяжении пяти лет, потому что в этот период есть риск рецидива. Мне скоро 20, я очень рада, что победила рак и желаю всем больным детям скорее поправиться!
Сотрудники службы «Просто спросить» рассказали, как быть людям, которые узнали, что у них рак.
