Калининградцу Глебу Шулишову четвёртый раз в жизни приходится мириться с вынужденной изоляцией от внешнего мира. Глеб рассказал "Клопс", как учёба в военном университете и служба в Анголе помогли ему подготовиться к карантину 2020 года.
1998-2000, Москва
— Я поступил в Военный университет Министерства обороны РФ, на факультет западных языков, чтобы выучиться на военного переводчика. Первые два года были очень похожи на два года армии. Мы жили в казарме, и нас очень редко выпускали на волю. Тогда это так не воспринималось, но сейчас я понимаю, что это и есть настоящий карантин. Когда ты через забор видишь, что там есть улица, магазин, вся Москва, а тебе нельзя.
Выпускали пару раз в месяц в увольнение на выходные. В какой-то раз ты мог быть в наряде, в какие-то выходные ты каким-то образом провинился. А в армии не провиниться нельзя. Недочищенный ботинок, не самый чистый воротничок, немного отросли волосы — это достаточные поводы, чтобы лишить тебя увольнения. Выход в город — это привилегия.
Я своё первое увольнение точно помню, я нёсся как сумасшедший, я сразу поехал на "Парк культуры" и гулял в парке Горького. Было ощущение огромного пространства, как зверей выпускают из клетки. Бежишь и просто кайфуешь, что можешь пойти туда, куда хочешь. Свобода!
2000-2003, Москва
— На третьем курсе курсантов переводят из казармы в общежитие. Там не очень отличаются условия, просто в комнате по четыре-пять человек. Есть ограничения передвижения по территории, всё регламентировано. Каждая минута твоего дня принадлежит расписанию, у тебя нет свободного времени. 15-минутные обрывки времени, когда ты не успеваешь понять, что это было.
Я начал в армии курить, потому что так много несвободы, что хочется себе позволить какую-то вольность, отдушину, микронарушение.
Одни и те же люди, одни и те же однокурсники. Там было 40 ребят. Абсолютно мужской коллектив. Конечно, там были все процессы, которые запускаются в зоопарках в клетках: если собрать самцов обезьян, сразу простраивается иерархия. 40 мужчин в возрасте от 19 до 22 лет не могут находиться вместе на равных партнёрских условиях. Постоянно идёт выяснение, кто сильнее. Приходится включать смекалку, чтобы быть острым на язык. Приходится включать кулаки, чтобы постоять за себя. Любой, кто служил в армии, через это проходил.
Я получал высшее военное образование в единственном военном университете, других не было на тот момент. Мы изучали иностранные языки, готовились к работе в консульствах и посольствах, но это не делало нас более гуманными и человечными.
Когда такие ограничения накладываются, сразу начинает хотеться всего. К счастью, курить я бросил быстро. Потом увидел, что это не мой выбор.
- 2003-2005, Ангола
— Я только сейчас понял, что из одной клетки тогда перелетел в другую. Я выпустился, получил офицерские погоны. Меня прикомандировали, был тогда в Москве такой "Воентехиниздат". Когда Россия продаёт, например, ракетные установки, самолёты и корабли, то к ним идёт документация. Кто-то её должен переводить с русского хотя бы на английский. И есть такое издательство, которое эти инструкции печатает. Когда я выпустился, меня туда прикомандировали, но в первый же день сказали, что я лечу в Анголу.
У меня первый язык португальский, и меня туда отправили к группе российских военных советников, которые консультируют местных генералов по различным вопросам. Но наши генералы не говорят на португальском, поэтому при них есть штат переводчиков. Я два года там офицером отслужил. Это такая своеобразная служба не в окопах и в гражданской одежде.
Там мы жили на вилле Эшпа. За два года до моего приезда в Анголе закончилась гражданская война. Наблюдатели ООН уехали, и мы заселились в их домики. Это такой коттеджный посёлок, одноэтажные домики на три спальни. Но на входе была охрана, а за пределы нельзя было просто так выходить. Мы выезжали только на работу.
Тогда мне было 23 года. Конечно, мы ездили в самоволки. Вечером в субботу мы нарушали этот режим. Деньги у нас были, мы радовались и тратили их на дискотеки. Там была одна дискотека. Это легендарное место. Сейчас, к сожалению, её закрыли. Называлась "Палуш". Это было место, где тусовались ангольские бизнесмены, антрепренёры, рэперы, модели и всякие экспаты.
После казармы Ангола не казалось карантином. Но карантин — это же не значит, что ты в тюрьме. Ты можешь быть в красивом месте, но ты ограничен в передвижении. Тогда, к счастью, я не начал пить и курить, я начал заниматься спортом. Я приехал и весил 69 кг, а улетал через два года и весил 80 кг. Мы там три раза в неделю занимались.
2020, Калининград
— Сейчас основной мой вид деятельности — это подготовка спикеров к выступлениям. Я думал, связано ли это с переводческой деятельностью. На самом деле, невозможно правильно перевести человека, если ты не понимаешь сути его послания. Сейчас я занимаюсь тем же самым, только я перевожу то, что хочет сказать человек, с его понятийного аппарата на понятийный аппарат аудитории.
На карантине мы вчетвером: я, жена, двое детей. Недавно мы собирались переехать в другое жильё поближе к школе. Хотели, чтобы у каждого ребёнка было по комнате, потому что они уже подросли, в одной не помещаются, всё время дерутся. Нам очень повезло, буквально за несколько дней до карантина переехали в квартиру, где есть зонирование. У детей есть комнаты, у родителей — спальня, а ещё есть общее пространство. Мне кажется, нам это помогает комфортно переносить карантин. В карантине очень важно, чтобы было место уединиться.
Когда 11 лет назад у нас родилась дочка, мы с женой перестали смотреть телевизор. А здесь огромный телик. И мы начали смотреть вместе юмористические передачи и кино. Это не самое полезное занятие, но мы так справляемся, как тюлени на льдине, выкладываемся на диване.
Мы начали готовить дома и заниматься спортом онлайн. Сын ходил на акробатику в зал. Я связался с преподавателем, чтобы не терять форму, потому что акробатика — требовательная дисциплина. Мы ставим компьютер и делаем в пространстве гостиной всё что можно.
В текущем карантине я начал пить кофе. Я обычно к кофе очень ровно относился. А сегодня купил себе римскую кофеварку.
Я стал заморачиваться из-за уборки. Я могу два часа мыть пол во всей квартире, каждый уголок. На первом карантине такое было, потому что нас заставляли мыть казарму, я точно не увлекался уборкой раньше. Сейчас супруга взяла у сестры робот-пылесос, он отнимает у меня час работы.
На этом карантине я готовлюсь к запуску YouTube-канала, я думаю, что сейчас будет бум писательства и всплеск новых каналов. Но неизвестно, кто продолжить это делать, когда карантин закончится. Люди сидят дома, хочется самовыражения, всем кажется, что они будут как Юра Дудь.
Последний карантин мне даётся нормально, потому что есть разный опыт в жизни. Но есть ключевое отличие от предыдущих трёх. В первом карантине я точно знал, что пройдёт два года — и мы переедем из казармы. Во второй раз я знал, что пройдёт ещё три года, и я вообще покину эти стены и буду где-то ещё. Когда я был в Анголе, там я сам решал, продлевать ли контракт. Всегда была понятна дата окончания. Здесь для меня самый большой стресс, что я не понимаю дату конца.
Калининградки застряли в США, их рейсы отменили из-за пандемии коронавируса. Яна Клепас приехала в Бостон, штат Массачусетс, в январе на лечение. Её мама прилетела в марте проведать дочь.